«Амурской» — 60!

Для шахты это не возраст. Она могла бы ещё много лет дарить людям тепло и свет, выдавая на-гора сотни тонн необходимого в быту угля. Но ей «перекрыли кислород» в 2000-м. До последнего «вздоха» боролся её коллектив во главе с директором Виктором Харитоновым, чтобы хотя бы одна шахта осталась в городе, который своим существованием обязан угольщикам. Скоро у шахты – юбилей.

Виктор Викторович, есть с кем отмечать?

— Шахта осталась в душе у каждого, независимо от проработанных лет. Она, может, укорачивала кому-то жизнь, подвергала испытаниям, заставляла себя уважать, но сейчас, если спросить любого, он вспомнит именно лучшие трудовые дни. Поэтому Шахтерский союз Артема вместе с председателем Владимиром Савченко решили по случаю юбилея собрать всех, кому дорога профессия угольщика, кто не забыл годы работы на «Амурской». Получилось сто человек.

— У шахты было несколько начальников и директоров: Н.П. Корнюшин, В.А. Самотяжко, А.Е. Павленко, А.Г. Рындовский, Г.Г. Рындовский, Е.Ф. Андрощук. Но Николай Павлович остается в этой истории первым.

— У меня есть копия его личного листка. На фотографии он солидный, «взрослый». А принял шахту в эксплуатацию 31 декабря 1954 года, когда ему было 28 лет. Окончил Черемховский горный техникум. Работал в шахтоуправлении треста «Волжскуголь», потом — начальником участка по добыче, главным инженером шахты 3ц в Артеме. Затем он учился на высших инженерных курсах в Томском политехническом институте. И в конце 1954-го Николая Павловича Корнюшина назначили начальником шахты №8 треста  «Артемуголь» комбината «Приморскуголь». Он принял шахтовое хозяйство на самом низком начальном этапе. Но послевоенное время было тяжелое, страна нуждалась в угле. И люди мобилизовали силы, способности, свою молодость и задор. Николай Павлович 10 лет руководил шахтой. За эти годы она преобразилась полностью, достигла максимального производственного результата в 1965 году — 650 тысяч тонн за год. Это много, если учесть, что проектная мощность составляла 450 тонн. При нем был построен поселок, жилые дома, Дом культуры, школа, детский сад. Во все он вкладывал душу и сердце. И самое главное в деятельности Корнюшина — он создал работоспособный коллектив.

— Не могу не спросить: когда было легче – ему или вам – начинать или заканчивать?

— У каждого времени есть свои плюсы и минусы, тогда люди и думали, и поступали иначе. Но они знали, что их ждет впереди. В плане финансирования ситуация была совершенно другая. Власть поддерживала и развивала угольную отрасль. Что такое 90-е годы — мы хорошо знаем. Борьба за власть. Неплатежи. Задержка зарплаты. Доказывать целесообразность существования предприятия  не перед кем.  Чтобы как-то поддержать шахту, поселок, шахтерские семьи, мы открыли свой ОРС, построили подсобное хозяйство, в котором насчитывалось 200 голов свиней, коровы, даже одно время были лошади  и кролики. Меняли уголь на хлеб. Тогда «Дальэнерго» являлось прямым нашими потребителем, то есть до 80 процентов угля в год мы отдавали на Артемовскую ГЭС. Но если им не платили за потребленную электроэнергию, то и они не рассчитывались с нами. Круг замкнулся. Шахты стали одна за другой закрываться. Мне не верилось, что перестанут существовать все. Попробовали с коллективом побороться за её жизнь. Ведь «корнюшинский» характер передавался из поколения в поколение. Люди были настойчивые и упорные. Об этом может рассказать сегодня главный геолог шахты Антонина Васильевна Якимова, которая трудилась с первым директором. Она, наверное, единственная, кто сохранил светлые воспоминания до сих пор, хотя ей за 90. Дух предшественников не давал терять надежду на то, что мы выживем. «Озерная», «Приморская», «Дальневосточная», шахта имени Артема закрылись, все оборудование, что было у них на складах, мы перенесли на свой склад в надежде на будущую работу. Мы выдержали тоже десять лет, пока строка о шахте «Амурская» сохранялась в бюджетной ведомости. Но я должен сказать, несмотря на забастовки, невыплату зарплаты, шахта никогда не останавливала производство, продолжала выдавать уголь, пока не прекратилась дотация совсем. Поэтому говорить, когда было проще или сложнее, невозможно.

— Время первопроходцев знаменито такими людьми, как Герой Социалистического Труда  Ахметша Зиганшин. Они всецело отдавали себя профессии. Осталось ли место подвигам в ваше время?

— Время героев ушло, но люди с высокой жизненной позицией не перевелись. Сам Ахметша оставил после себя немало последователей – учеников и родственников, которые с честью продолжили традиции передовиков. У нас постоянно на слуху были бригады проходчиков Селиверста Вдовиченко, Николая Дугинова, Петра Гурина, Петра Макаркина. И когда наступили сложные времена, бригадиры, люди, которые знали меня по работе в забое, учили жизни, стали самыми главными помощниками. А без ежедневного, почти круглосуточного кропотливого труда начальников участков Владимира Семенникова, Олега Чекмарева, Олега Ильясова, Валерия Шведского, Вячеслава Тимина, Константина Герасименко невозможно было достичь высоких показателей в угледобыче.

— Ваша шахта внесла большой вклад в увековечивание памяти шахтеров — в мемориале «Шахтерская слава» стоит, можно сказать, член вашего коллектива?

— Да, угольный комбайн ПК-3 в свое время отправили на ремонт в ЦЭММ, на нем работал знаменитый бригадир Сергей Романович Борисов. С ЦЭММа «ветеран» «переехал» на постамент рядом с администрацией города. Его не зря возвели на пьедестал, он из числа самых первых комбайнов, но самый надежный и эффективный и в добыче, и в проходке. Потом родилась идея создать мемориал, используя комбайн как основную составляющую. Владимир Новиков, Владимир Савченко, Юрий Попиначенко, «Приморскуголь» в лице Александра Занькова собрались вместе и решили вопрос с созданием мемориала. Мы им помогали  как могли.

— Вы сказали, что в списке приглашенных на юбилей 100 человек. Кто они?

— Говорят, чтобы узнать человека, надо съесть с ним пуд соли. В шахтерской профессии иначе. Людям не требовалось лишний раз говорить «надо», они всецело отдавались делу, подставляли плечо в трудную минуту, ежедневно шли на подвиг, сохраняя жизнь товарищам по бригаде и себе. Как пел Высоцкий, «не бойся заблудиться в темноте и захлебнуться пылью — не один ты»! Вот с такими людьми будет наша встреча. Это Анатолий Артеменко – электрослесарь от Бога. Проходчики Иван Баранов, Владимир Бураков. Забойщик Фридь Баширов — наш Федя, веселый бесшабашный человек, но свои обязанности знал превосходно, его задор помогал другим. На Анатолия Гайдученко равнялись все, он немногословный, скромный, но я всегда знал, что любое поручение он выполнит и проверять не нужно. Двое Зиганшиных — Нургазиз и Ахметгорыф. Это предки знаменитого Ахметши. Юрий Здельников  обеспечивал работу транспорта, будучи машинистом электровоза. Он просто ас в своей профессии. Владимир Куцаков – звеньевой на участке, часто с ним и купола «кострили», вместе породу разбивали, это ответственный бригадир, редкий человек, как горняк – просто золото. Николай Тупал. Говорили:  Тупал сделал купол. И Куцаков, и Тупал – легендарные шахтеры, и хорошо, что живы. Мы встретимся, поздравим друг друга. Александр Храмцов постоянно ходил в передовиках соцсоревнования. Они тогда были молодыми ребятами, трудились в бригаде Николая Дугинова, которая шла всегда впереди.  Приглашены Николай Набок, горнорабочий очистного забоя; звеньевой Николай Рагузин – требовательный к себе и к начальству; никогда не подводил в трудную минуту, был надежным в забое Дмитрий Димиденко по прозвищу Кот. Почему его так прозвали, не знаю, но Дмитрий больше откликался на кличку, чем на имя. А без веселых шуток  рыбака и балагура Валерия Скорохода не обходился ни один перекур. Но когда касалось дела, они могли выполнить любое задание.

Александр Антипьев, Валентин Шипов, Николай Жуков были из плеяды тех, кого называли людьми высокого мастерства, из любой ситуации, сложившейся в забое, они могли найти выход. Им помогало чутье, они чувствовали шахту на собственной шкуре. Жаль, что в живых сегодня только Александр.

Были на переднем крае, наряду с крепильщиками и забойщиками, такие работники электромеханической службы, как Николай Кульгаев, Владимир Ковалев,  Александр Левенец, Леонид Чванов, Алексей Пышкин, Виктор Митечко, Анатолий Кобзев. Они приводили в рабочее состояние лебедки, механические лопаты, комбайны, конвейеры, причем в любое время дня и ночи, когда останавливался производственный процесс из-за аварий.

Огромный вклад в работу коллектива вносили женщины шахты. Ведь на поверхности порой за минус 30 градусов, а породу нужно было выбирать вручную и обслуживать огромный бытовой комбинат. Честь им и хвала за самоотверженный труд. Сибирский характер, который  Николай Павлович вдохнул, жил в людях до последнего дня шахты.

Конечно же, в списках инженерно-технические работники,  которые принимали решения, отдавали отчет в том, что делают. Страна тогда меняла строй, переходила из одной собственности в другую, менялись приоритеты, законы, и если бы не было такого коллектива, 10 лет мы бы не проработали.

— Какое сегодня настроение у шахтеров?

— С грустью вспоминают те времена перед закрытием предприятия и с оптимизмом, когда нормально работали. Я, например, помню, с каким подъемом трудились в комсомольско-молодежной бригаде Владимира Савченко, когда на рештаках оставляли не только метки о метрах проходки, но и стихи. Жалко, что всё кончилось. Низкий поклон тому, кто ещё в жизненном строю. Поздравляю всех шахтеров с юбилеем «Амурской», будем до тех пор вместе, пока жива память о ней. Постараемся передать эстафету молодым, чтобы они несли гордо знамя нашего шахтерского дела, чтобы Артем оставался навечно шахтерским городом.