На просторах жизни

В коррекционной школе-интернате, что находится в районе хлебозавода, полтора месяца назад сменился директор. Смена руководства – это всегда стресс. Для коллектива: ведь, как говорят в народе, новая метла по-новому метёт. Для воспитанников: они не знают, что это за человек и насколько туго он возьмётся «закручивать гайки». Новый директор Ольга Михайловна Курбан – педагог и администратор со стажем. Плюс личная ответственность не позволяет ей работать спустя рукава. И началось… Её кардинальные методы руководства посеяли раздрай в, казалось бы, устоявшуюся жизнь учреждения.  Кардинальные – потому что правильные. Кто как может, тот так и протестует. Воспитанники начали совершать побеги.  И заявлений в полицию из-за этого за последнее время поступило столько, что ответственными органами было принято решение провести очередное межведомственное заседание КДН на выезде – в стенах интерната… Заметим, что из этических соображений имена детей в материале изменены.

Задача членов комиссии – выяснить побудительные причины побегов, провести профилактическую беседу, попытаться переключить мысли детей на что-то позитивное и полезное, затронуть лучшие струны их души, обратиться к совести, наконец. Уже сам факт нахождения «бегунков» перед большим количеством взрослых людей, казалось бы, должен иметь на них какое-то воздействие, ведь стоять «на ковре» всегда некомфортно. Однако… По большому счёту, для тех, кто склонен «бегать», всё это пустой звук. Один из них сбежал в тот же вечер, хотя на комиссии обещал не делать этого вновь.

Их находят. Но надо понимать, что испытывает директор, несущий за детей персональную ответственность — за жизнь и здоровье каждого из них. Она не уйдёт домой, пока воспитанника не вернут обратно, она не станет сидеть сложа руки, а лично, с воспитателем обойдёт все возможные злачные места в городе, она не ляжет спать, пока всё не утрясётся. Как долго может выдержать человек в таком физическом режиме и эмоциональном накале?

Вернёмся к воспитанникам. Так как учреждение коррекционное, то все они имеют ограниченные возможности здоровья в части интеллектуального и психического развития. Наследственность, врождённые патологии. И это как раз тот случай, когда вполне оправдано выражение «гены пальцем не раздавишь». Многие дети имеют совершенно конкретные психиатрические диагнозы и регулярно оправляются на лечение в специализированные клиники. Поэтому говорить здесь о понятиях совести и ответственности совершенно не имеет смысла…

Тем не менее, члены комиссии поступательно и обстоятельно выясняют у каждого: как их кормят, какие у них взаимоотношения с другими детьми и с педколлективом, не прогуливают ли они школьные занятия, не наказывают ли их физически, не обижает ли их кто-то, чем они любят заниматься на досуге, предлагают варианты свободного времяпрепровождения.

Если у кого-то закрадывается мысль о том, что условия проживания в интернате плохие, потому дети и бегут, со всей ответственностью могу сказать: условия вполне сносные. Постели чистые, питание пятиразовое, в помещениях чисто, одежда и предметы личной гигиены выдаются. Внеклассной работы тоже достаточно: кружки, секции и внутри интерната, и вне его доступны всем желающим.

Другое дело – отношение педагогов к работе. Сейчас Ольга Курбан старается донести до коллектива главную мысль – работа, к примеру, воспитателей должна быть поставлена на такие рельсы, чтобы не просто двигаться по накатанной, не просто «отбывать» своё дежурство, разгоняя детей по койкам после отбоя, а воспитывать, заниматься ими, разговаривать, то есть работать так, как это положено, а не ходить в учреждение для галочки в штатной ведомости.

Работа психолога тоже имеет большое значение, так же, как и работа школьных учителей. И все должны быть в одной связке. Сейчас руководство старается найти воспитателей-мужчин из числа отставных военных, которые имеют опыт работы с личным составом и могли бы реально установить среди воспитанников дисциплину.

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ

14-летний Антон неоднократно самовольно покидал учреждение. Дважды – в октябре. Случалось – в одиночку, случалось – в компании других воспитанников. Подспудно совершал различные правонарушения. На вопрос, почему он сбегает, отвечал без витиеватости: хочу гулять. В основном такие прогулки – праздное шатание по улицам. Хорошо, если просто праздное. Порой такие шатания сопровождаются правонарушениями или даже жестокими поступками. Такие дети не достигли пока уголовно наказуемого возраста, и им многое сходит с рук. Беседы и увещевания здесь бесполезны. Вот часть диалога между ним и председателем комиссии, заместителем главы округа Натальей Волковой:

— Антон, ещё побежишь из школы?

— Нет.

— Почему?

— Надоело бегать.

— Сколько раз вас здесь кормят?

— Пять раз.

— Что ты ешь, когда убегаешь?

— Чипсы, колу.

— Где берёшь деньги?

— Шкуляю.

— То есть попрошайничаешь?

— Да.

— А почему убегал?

— Здесь скучно.

— Чем ты занимаешься помимо школьных занятий?

— Ничем.

— А чем хотел бы заниматься?

— Гулять.

— Сколько раз ты отжимаешься?

— Нисколько.

— Почему?

— Не хочу. Мне что, больше делать нечего?

И всё в том же духе. Он ничего не хочет. При этом, когда его спросили о его правах и обязанностях, он разложил их по полкам предельно ясно. Кстати, это именно Антон снова сбежал в тот же вечер. Отдаёт ли он себе отчёт в своих поступках? Вряд ли.

ЭПИЗОД ВТОРОЙ

Паше – 17. Он учится в училище. Оступился: с «товарищами», прижав к стене какого-то пацана, отобрали у того мобильный телефон и карманные деньги. Вот на комиссии и выясняли, что же его побудило принять в этом преступлении участие. Паша неплохо учится, занимается спортом и производит вполне приятное впечатление. К тому же директор уверенно говорит, что претензий к нему нет никаких: он не сбегает, выполняет все требования и режим учреждения и достоин того, чтобы получить шанс на исправление, что, собственно, и доказывает каждодневно. На вопрос, что толкнуло его на совершение преступления, ответил просто: глупость. Узнав об этой глупости, спортивный тренер Паши отказал ему в посещении спортзала, мол, правонарушителям здесь не место. Возможно, с позиции кодекса чести, культивируемого в этом зале, действия тренера логичны. Но верны ли? Может, не стоило ставить на парне крест? А это его задело, проявилась гордость, и на предложение членов комиссии уладить этот вопрос с тренером Паша ответил отказом.

ЭПИЗОД ТРЕТИЙ

Два брата Игорь и Лёша, 17 и 13 лет, маленькие, худенькие. Главный в этом тандеме – младший: бойкий, развязный, дерзкий. Они тоже хотят гулять. Сбежали. Отправились сначала в Заводской, но маленький посёлок их не впечатлил, и тогда они решили на электричке поехать во Владивосток. Поймали их на следующий день на дефризовском мосту сотрудники линейного отдела полиции Вольно-Надеждинского. Это был их первый побег. «И чё?» — реакция Лёши на все увещевания. Поведенческие отклонения налицо. Скрывать план очередного побега даже не пытались. Так и сказали: «Как только получится, так и сбежим». В отношении этих детей будут приниматься меры медицинского характера: обследование на психические заболевания, и если будет установлен такой диагноз – стационарное лечение.

ЭПИЗОД ЧЕТВЁРТЫЙ

Инна учится в училище. Накануне один из воспитанников обидел её чем-то, и она решила уйти. Связалась со знакомыми по телефону и отправилась к ним с ночёвкой, никого не предупредив. Пока искали, она сама вернулась в интернат. «Да она хорошая девочка, — говорит директор, — то, что она ушла, – реакция на обиду, уже разобрались».

ЭПИЗОД СЛЕДУЮЩИЙ И НЕ ПОСЛЕДНИЙ…

Вова – безобидный профессиональный попрошайка. Не сбегает. Но в свободное время прямиком идёт к большому супермаркету, чтобы «заработать». Возвращается всегда вовремя. Охранники магазина предупреждены о такой его особенности и, завидев Вову у входа, сообщают об этом руководству интерната. Если за это время Вова успевает что-то «нашкулять» — сдаёт на хранение директору…

Заседание комиссии длилось более двух часов, больше десятка детей прошли за это время через кабинет. Я выходила оттуда в тягостном настроении. Есть дети, которых уже ничто не исправит, есть те, кто при умелом подходе станут работящими и смогут честно зарабатывать на жизнь. Объединяет их одно – все они несчастливы. Без семьи, без корней, эти дети оторваны от земли, они не умеют крепко стоять на ногах и вряд ли когда-нибудь сумеют. Это область бессознательного, и восполнить такие пробелы практически невозможно. Без родительской любви, ощущаемой с рождения, человек теряется на просторах жизни.