Тёплые встречи «Меридианов Тихого»

«Готовьте тельняшки и солнечные очки! Скоро увидимся!» — призывали организаторы 17-го кинофестиваля «Меридианы Тихого» незадолго до его начала. И фестивальный бархатный сезон в полной мере расправил крылья над Владивостоком в прошлые выходные. У кинотеатра «Океан» и по Спортивной набережной, где расположилась «фестивальная деревня» с площадками для зрителей, гуляли сотни владивостокцев и гостей города. «Меридианы» — это десятки конкурсных картин, художественных и документальных, творческие встречи с актёрами и режиссёрами, как российскими, так и зарубежными. Попасть на них может любой желающий, для этого всего лишь необходимо приобрести билет на сайте кинотеатра «Океан».

«ОПЕРЕНИЕ» ХАБЕНСКОГО

Президентом нынешнего фестиваля стал актёр и режиссёр Константин Хабенский. На фильм с его участием «Географ глобус пропил», который он же и представлял, билеты были раскуплены на раз-два. Но нам удалось побывать на презентованном Константином Юрьевичем документальном фильме «Оперение» о созданной по его инициативе благотворительной студии творческого развития детей. Фильма изначально в планах программы фестиваля не было, в афише он появился буквально за пару дней до премьеры просто потому, что Хабенский возит его с собой по России. Создавался он два года, да ещё и монтировался полтора. «10 лет назад я пришёл в разные города и стал заниматься с детьми в школах, привлекая актёров, своих коллег, — рассказал Хабенский. — Это называлось «студии творческого развития». Передо мной стояла задача — помочь пожилым артистам заработать денег, при этом создавая бесплатные студии на базе школ. Так возникла большая социальная история, связанная с возникновением студии «Оперение». Сейчас это 11 городов. В своё время Ефим Семенович (Звеняцкий, — прим. авт.) предлагал создать такую во Владивостоке, но я прошу прощения — очень далеко лететь, а делать для галочки мне не годилось, нужно за всем наблюдать, следить. Поэтому я остановился в Новосибирске, дальше не полетел. На сегодняшний день это огромное движение, а три студии превратились в молодёжные театры».

В творческих лабораториях дети работают с профессионалами сцены, выражают творческий и личностный потенциал, освобождаются от физических и психологических зажимов. Именно об этом был фильм Ильи Зверева. А сам проект — одно из благотворительных «детищ» Хабенского: в 2008 году народный артист России создал фонд, который занимается помощью детям с онкологическими и другими заболеваниями.

ФИЛЬМ — ПУЛЯ, НАРОД — УТКИ

Мне очень хотелось попасть на встречу с Павлом Лунгиным, чей фильм «Остров» (2006) я посмотрела лишь в этом году, хотя пыталась сделать это раньше – не пошло. Он меня ошеломил. После я многое прочла и о режиссёре, и о Петре Мамонове, музыканте, сыгравшем в нём главную роль. А ещё посмотрела первую режиссёрскую работу Лунгина, фильм «Такси-блюз» (1990) с Петром Мамоновым же в одной из главных ролей.

На творческой встрече Павел Лунгин представлял свой новый фильм «Братство», посвящённый выводу войск из Афганистана и вышедший в большой прокат в мае 2019 года. Его пытались запретить, он разделил тех, кто его посмотрел, на два противоборствующих лагеря. О его создании, антивоенной идее режиссёр рассказал перед показом, а потом отвечал на вопросы зрителей, которые заполнили зал IMAX кинотеатра «Океан» почти под завязку.

— Павел Семёнович, я уже был на премьере фильма «Братство», чувствовалось, что он трудно идёт в прокате. Отсюда вопрос: когда будут в России снимать фильмы без страха об их возможном запрете?

— Ну вот, видите, меня используют как гадательный автомат. Если всё будет идти так, как сейчас идёт, то не скоро. Какая-то цензура и даже самоцензурау нас воцарилась. Вот, например, театр у нас может быть любым: очень талантливым и очень никчёмным, но это считается искусством. А кино считают бизнесом, поэтому от него требуют окупаемости. Но фильм спорный не может себя окупать. Эти ножницы между возможностями окупаемости и получения денег на его производство от государства ограничивают, приводят к самоцензуре создателей. Но настоящей цензуры у нас ещё нет, фильм «Братство» ведь не запретили. У нас нет кино, из которого вырезают большие куски, как это было при советской власти.

— Как здоровье Петра Мамонова?

— Пётр Мамонов был в своём репертуаре, он сбежал из больницы, как только ему стало лучше. В «Первой Градской»у меня товарищ – главврач, который занимался им. Но потом оказалось, что ему не лучше, он вернулся туда и ему проведена операция. Я два раза говорил с его женой и сыном, которые сказали, что у Пети всё нормально.

— Павел Семёнович, я из Риги, мы вас обожаем. Знаю, что вы периодически живёте в Париже, вы – профессионал сложных отношений, непонятности, как вы сами сказали, не возникало ли у вас желание снять французско-русское кино?

— Когда я лет 10-12жил между двумя странами, я был знаменит во Франции, и там мне предлагали снимать кино. Сейчас я всё меньше там живу, и меня забыли. Мне всегда казалось, что я хочу говорить о мире, который я знаю, о жизни, которую я знаю. Мне казалось, что я недостаточно чувствую французскую культуру, знаю её приблизительно, короче говоря, я всегда отказывался от предложений во Франции, теперь бы не отказался. А из историй о русско-французских отношениях всегда получается чушь: вот он приехал, вот её полюбил, у них препятствия, которые потом куда-то уходят…

— Я не слишком разбираюсь в кино и не слежу за его новинками, но когда увидел ваш фильм «Остров», я не понял, что это было. Я его до сих пор пересматриваю и не могу понять, что именно меня в нём привлекает. Есть ли у вас такие фильмы, которые вызывают похожие ощущения?

— В фильме «Остров» каждый видит что-то своё, знаю, что он попал в момент наибольшей восприимчивости его обществом. Ведь фильм – это такая вещь, которая летит, как пуля, а народ – это утка. И они иногда пересекаются. А часто бывает, что пули летят мимо. Многие говорят, что «Остров» — фильм про Бога, но мне так не кажется. Это фильм про чувство стыда, про то, что оно делает тебя человеком, и что часто этот стыд бессмысленный, что он, оказывается, живёт только в тебе, а на самом деле ты не сделал ничего ужасного. В какой-то момент, по-видимому, общество накопило этого стыда. Мне интересно, если бы сейчас я сделал «Остров», может быть, он пролетел бы мимо. У меня нет твёрдой уверенности. Вот, например, я сделал исторический фильм «Царь» о реальной истории, убийстве Иваном ГрознымМитрополита Филиппа, посмевшего возвысить против него свой голос. Моя идея была в противопоставлении власти и божественного. Опьянённый успехом «Острова», я думал, что вот люди, наконец-то, осознают, как ужасна власть, которая хочет заменить Бога и которая готова убить святое. Но с удивлением увидел, что народ встал на сторону власти.

Люблю самые разные фильмы, не обязательно очень хорошие. Люблю «Полуночный ковбой»,американские фильмы 70-х, впервые заговорившие о свободе человека. Свобода для меня маниакальная система.

Столь сильное и почти божественное ощущение на меня производят стихи, только в стихах я чувствую присутствие Бога, высшего существа.

Я КРУЧЕ, ЧЕМ БОЛДУИН

Встречи с Хабенским и Лунгиным были мною запланированы, а вот общение с «отцом» «Ералаша» Борисом Грачевским оказалось счастливой случайностью. Ну, где, когда, при каких обстоятельствах, если не на «Меридианах» к моему столику в кинотеатре «Океан», за которым я пила кофе в ожидании творческой встречи с голливудским актёром и режиссёром Уильямом Болдуином, мог подойти почётный гость фестиваля? А тут: «Можно присесть за ваш столик?» Поднимаю округлённые глаза – он. А отчества-то не знаю. «Как тут можно отказать? Пить кофе за одним столиком с Грачевским!» – пошутила я. «Да ладно вам», — очень просто ответил он и присел рядом. Я лихорадочно углубилась в телефон в поисках отчества известного соседа. Вытерпела не более минуты: «Борис Юрьевич, извините, конечно, но не могу не воспользоваться случаем и не задать вам несколько вопросов, очень подмывает, вы не против?». Получив одобрение, завязала вполне тёплую беседу.

— По-моему, на «Меридианах» вы не в первый раз? Как вам Владивосток?

— За 17 лет его проведения я здесь 10 раз был точно. А впервые побывал в 1988 году, когда летал отсюда наОлимпиаду в Корею. Замечаю, как Владивосток строится, меняется в лучшую сторону.

— Вот вы сейчас здесь, а как же «Ералаш» без вас? Когда выйдет новый выпуск?

— Работа над «Ералашем» не прекращается ни на один день. Каждую неделю выходит новый выпуск. На «Ютубе» у нас есть канал, у которого 1 млн. 600 тысяч подписчиков. Буквально на днях вышел выпуск «Алина-малина».

(Борис Юрьевич тут же открыл его в своём телефоне, на чехле которогоглавная заставка «Ералаша»).

Давненько я не смотрела этот юмористический киножурнал, а свежий выпуск очень порадовал. Он о юной блогерше Алине-малине, которая даже во время урока математики снимает новости своего блога. Учительница, желая наказать её, приводит в кабинет к директору (в исполнении Владимира Долинского). Но директор тоже блогер, стремящийся к росту числа своих подписчиков. Посмотрите в интернете выпуск, не пожалеете. Мы с Борисом Юрьевичем посмеялись от души.

— Сейчас готовим съёмку историипро девочку, которая издевается над мальчиком, он ей и портфель носит, и все капризы выполняет. А она в конце говорит: «Ну ладно, ты прошёл все испытания. Вот тебе пароль «вай фай» нашей школы.

— Борис Юрьевич, «Ералаш» — это восхитительно весело. А не замахивались ли вы на большое кино?

— Как же, у меня есть два фильма, в которых я выступил в роли режиссёра. Этодрамы: «Крыша» 2009 года (о проблемах в семьях трёх девочек-подростков, — прим. авт.) и «Между нот, или Тантрическая симфония» 2015 года (о поздней любви композитора с мировым именем и молодой девушки из глубинки, — прим.авт.).

Грачевский показал в своём телефоне афиши фильмов, в его гаджете, кажется, было всё, что могло относиться к его работе. А потом сам поинтересовался: «Вы в кино пришли?» — «На Уильяма Болдуина пришли посмотреть, а тут ещё круче получилось, встреча с вами». — «Вот и я ему говорю, что я круче, он не верит», — напоследок пошутил Борис Юрьевич, и наш разговор прервал звонок его телефона.

Попрощались мы жестами, ачерез двадцать минутвстретились вновь через дорогу от «Океана», когда женщина попросила меня сфотографировать её с Борисом Грачевским. Я со словами: «Мы продолжаем преследовать вас, Борис Юрьевич» выполнила просьбу Анны,и мы по-дружески обнялись.