Самое важное, с кем ты прошел свою жизнь – так оценивает пройденный путь Валерий Григорьевич Шведский в свой 70-летний юбилей

Валерий Шведский  хорошо известен в среде ветеранов. Полный кавалер знаков «Шахтерская слава», возглавляет инициативную группу ветеранов шахты «Амурская». Потомственный шахтер, общий стаж работы всей семьи составляет более 200 лет. Его родное предприятие, которому он отдал четверть века, недавно также отметило 70-летие со дня ввода в эксплуатацию. Валерий Шведский всегда располагает к себе позитивом и энергией, искорками в глазах, неунывающим характером. В свои 70 лет, которые он недавно отметил, признался, что по-другому стал жизнь осознавать. И вот его рассказ от первого лица.

До последней капли крови

Я типичный человек, с типичной судьбой. Родился, учился, женился, работал. Но в 70 лет я жизнь по-другому осознаю. Самое важное – с кем ты прошел свою жизнь, кто был рядом с тобой. И это, конечно, люди – о них можно говорить бесконечно.

Семья – это начало начал. Семья моего деда по материнской линии Василия Константиновича Чурикова жила в Курской области, пятеро детей в ней было. В 30-е годы там люди начали с голоду помирать, заживо падали… Дед вовремя сообразил и, собрав всю семью, переехал на Дальний Восток, в Артем. Здесь все выжили. А вскоре началась Великая Отечественная, и дед ушел на фронт воевать. Архивы тяжелых боев под Курской дугой, рассказы боевых товарищей зафиксировали важное: он выстоял в первой и во второй атаке, а в третьей его убило. Дед оказался среднестатистическим бойцом – в третьей атаке мало кто оставался в живых. Василий Константинович Чуриков лежит в братской могиле под Курском, на своей родной земле, которую защищал до последней капли крови. Вот и так бывает в жизни. На городском мемориале в нашем городе также выбита фамилия нашего деда, так как он призывался из Артема, он навечно занесен в Книгу Памяти нашего края. Каждый год мы с семьей обязательно его навещаем на мемориале и возлагаем цветы.

После смерти деда бабушка Вера одна вырастила и подняла пятерых дочерей, в том числе мою маму Марию Васильевну. Вот такая трудная женская доля ей выпала. По отцовской линии в семье Шведских, наоборот, было пятеро сыновей и только одна дочь. Моему отцу Григорию Ивановичу было 16 лет, когда началась война. Он прошел с винтовкой, как говорят, всю войну в шахте, был под бронью. Около 50 лет подземного стажа у моего отца, и он всегда был предан одной шахте – 3-ц, или «Дальневосточной».

Назвали в честь Чкалова

Валерами в наше время редко кого называли, и мне мое имя не очень-то нравилось. Потом родители объяснили, что они меня назвали в честь знаменитого летчика Валерия Чкалова, подвигами которого тогда все гордились. В то время героями были летчики да космонавты. В 1961 году Гагарин в космос полетел, так меня бы точно Юрой назвали, родись я на шесть лет позже. С фантазией были мои родители, старшую сестру Лилией нарекли…

А воспитывали нас строго, по-шахтерски, иногда ремешком, чтоб хорошо усвоилось будущему мужчине. Мой отец всю жизнь работал на подземном транспорте машинистом электровоза, дома от него никогда матерного словца не услышишь. А тут я мальчишкой понес ему на шахту горбушку к обеду, впервые случайно услышал, как умеют шахтеры объясняться крепким матом, — оторопел. У самого иногда вылетает – стыдно становится перед внучками.

Детство, юность – все светлое, школа №1, ДКУ, танцы, секции, освоил гитару, и этому способствовал Николай Нестерович Дмитриев, знаменитый наш городской музыкант. А в аэропорту тогда работал старый небольшой клуб, при котором создали ВИА «Горизонт», и я в нем играл довольно долго и очень вдохновенно на бас-гитаре. ВИА в наше время – это было круто! Туры по краю, праздники, корпоративы, так прошло лет пять. А потом пришлось забросить свое увлечение, стала страдать моя учеба в ДВПИ на горном факультете. Необходимо было делать выбор в пользу профессии. Но в душе и сейчас по-прежнему звучат слова: «Льет ли теплый дождь…», «В моем столе лежит давно…».  К слову сказать, летчиком я все же попытался стать, но не прошел медкомиссию в Хабаровске, вернулся домой ни с чем. Но в то же лето успел подать документы в политехнический институт, пошел по стопам своего отца, хотя напрямую об этом не думал – с высоты мечты опустился под землю. А кем еще быть в Артеме?!

«Амурская» — шахта на всю жизнь

Нас, детей, в 8 классе впервые сводили на шахту, и это была отцовская «Дальневосточная». Лава, крепления из лиственницы, комбайн КА-56. Шахтеры чумазые, улыбаются белыми зубами, как на фото. Вся шахта к тому времени была напичкана техникой, но при всем этом запах дерева и хвои все перебивал! Шахту крепили настоящим деревом. В бане пахло паром и потом, а в забое – зачастую деревом и горбушкой.

Первая моя студенческая практика была тоже на отцовской шахте в бригаде проходчиков Петра Афанасьевича Авдеева, Героя Социалистического труда. Она вела проходку ствола высотой 4,2 метра, который крепили специальными сегментами. Они были тяжелыми, до 90 килограммов, мы их вручную доставляли в забой. Я, худой пацан, это тоже делал, правда, потом болело плечо, стертое до крови, позвоночник трещал. Но так надо было. Меня тогда поразил сам Авдеев: это действительно был человек с большой буквы, он молча всех увлекал за собой, без лишних слов, магией какой-то обладал точно.  Со вторым Героем Социалистического Труда Г.Г. Савельевым мы были соседями. Для меня эти знакомства были почетными. Еще одну практику прошел на «Озерной» у бригадира ГРОЗ Владимира Семеновича Ярыгина на добыче угля, где обычная футболка за три месяца сгнивала от пота. А уже преддипломную практику завершил на своей будущей «Амурской» в маркшейдерском отделе, там собирал материал и писал дипломную работу по механизации шахтерского труда.

В 1978 году по распределению и своему желанию пришел на «Амурскую», самую молодую из всех шахт, там как раз заканчивалась реконструкция. Пошел на добычной участок горным мастером к Виктору СевастьяновичуЖикворенцеву. Моим учителем стал известный бригадир Сергей Романович Борисов, который поставил всесоюзный рекорд на проходческом комбайне и имя которого увековечено на памятнике. Умели не только работать, но и юморить! Я прошел школу воспитания у шахтеров, с которых брал пример. Это Н.Г. Тупол, почетный шахтер, Б.И. Зиновьев, бригадир ГРОЗ, В.И. Куцаков, тоже бригадир, С.С. Вдовиченко, знаменитый бригадир, который к нам пришел из «Дальневосточной» на усиление, а вместе с ним оттуда же П.Г. Гурин, а В.Р. Свинарь прибыл к нам с «Озерной». Они все почетные шахтеры. Так вот, вместе с Гуриным и Вдовиченко мы нарезали новый добычной участок №25, который я потом возглавил. Рекорды ставили. Я всегда старался оставаться добытчиком и офицером. Кстати, за время работы на «Амурской» два года отслужил в армии, старшего лейтенанта получил. Там же встретил свою будущую жену Людмилу Васильевну, она, кстати, тоже имеет шахтерский стаж – 15 лет.

На переднем краю

Добычной участок – это на шахте передний край. И мое трудное счастье длилось 25 лет, таков мой подземный стаж. Мужская и трудная романтика. Самое печальное, когда гибнут люди: мертвого шахтера клали на породу сверху и вывозили на вагонетке… В шахту шли, как на подвиг. Однажды я остался за главного инженера шахты. На нашем участке были самовозгорающиеся угли, датчики показывали рост концентрации метана – опасно! Собрались на срочное совещание, у нас в запасе было мало времени для принятия решения, а дальше шахту ожидали бы непредсказуемые последствия. Изучили геологическую карту, маркшейдер увидел низину, которую быстро заполнили водой, создав гидрозамок. Доступ воздуха прекратился, шахту спасли от взрыва и пожара, людей от гибели. Мудрое коллективное решение.  И все годы мы работали в таком напряжении, наша родная шахта была сверхкатегорийной по пыли и газу. Одного глотка иногда хватало, чтобы потерять сознание.

А в 45 лет я, как и тысячи других шахтеров, остался не у дел – нас выбросили на улицу. Передним краем для многих стало простое выживание. Многие не выжили, рано ушли из жизни. Наша «Амурская» закрывалась последней, и последние годы я занимался этими вопросами в отделе кадровой политики. А потом работы не стало вообще, никакой. За плечами жена и трое детей. Таксовал, дача, огород, кладовщик, грузчик. Сейчас я работаю машинистом насосных установок на водоканале – это не для души, а чтобы кормить семью.

Лет пятнадцать возглавляю инициативную группу ветеранов нашей «Амурской», в которой состоит сейчас 100 шахтеров. Точно такая же папка уже ушедших из жизни. Но радует то, что к нам стали приходить молодые шахтеры. Авторитет у нашей организации высокий.  Ветераны понимают, что Шахтерский союз Артема – это хранители истории и шахтерских судеб. Вот даже на субботники все выходят без предупреждения. Мы бережно относимся к своим памятникам – это наша особая забота. Мы в переднем строю и не сдаемся, по-прежнему дорожим людьми, которые стали самыми главными в моей судьбе.

Записала Татьяна ЛЕМЕХОВА, фото автора и из семейного архива семьи Шведских и Александра Мясникова.