Стойкий патриот, гордость шахты

Николай Рагузин: от шахтера до почетного ветерана.

В канун Великой Победы, 8 мая, Николай Инокентьевич (так записано в паспорте) Рагузин, почетный работник угольной промышленности страны, полный кавалер знаков «Шахтерская Слава», член президиума городского Совета ветеранов, отмечает свой 75-летний юбилей.

Связь времен не нарушить

Николай Рагузин родился через пять лет после окончания войны, но его поколение еще долго жило той проклятой войной, унесшей жизни миллионов людей. Страна трудно зализывала свои раны.

— Я вспоминаю, что раньше фронтовики не так часто ходили в школы и выступали с воспоминаниями перед детьми, не каждый мог об этом говорить. Много было инвалидов без ног, которые передвигались на колесиках… А потом этот день стали отмечать, и люди с радостью воспринимали этот светлый праздник. Сегодня его не вытравить из памяти народной. Почти в каждой семье есть погибшие близкие люди или родственники. Мой дядя по материнской линии Федор Павлович Кравчук не вернулся с войны, другой дядя по отцовской линии Георгий Филиппович Рагузин участвовал в войне с Японией. Так что связь времен не нарушить – это у нас уже в крови, — делится своими мыслями Николай Рагузин.

Николай Инокентьевич – участник событий на острове Даманском, которые начались 2 марта 1969 года. К тому времени он окончил школу, начал трудовую биографию и был призван на военную службу в осенний призыв, так что опыта солдатского почти никакого – зеленый боец. Попал в зенитные войска ПВО, во взвод разведки. В это время в их части шли командно-штабные учения, вскоре был получен приказ свернуть их и двигаться к Даманскому с оружием. Так 4 марта Николай оказался на острове, в пункте наблюдения. Но основной удар на себя приняли, как хорошо известно, пограничники, там погибли 58 наших бойцов. Зенитчики и взвод разведки не пострадали, но четко выполнили свою боевую задачу.

Участие в вооруженном конфликте и защита нашей земли привели Николая Рагузина на общественную работу, его стали приглашать на встречи, чтобы он поделился своими воспоминаниями. И эта работа его увлекла. Он седьмой год активно работает в городском Совете ветеранов войны, труда и правоохранительных органов, хотя ветераны-шахтеры по характеру не очень-то склонны к общественной деятельности. Они много работают для поддержки наших бойцов на СВО: каждый день плетут сети, собирают все нужное в посылки. И особая зона ответственности – это школы города, учебные заведения, воинские части. Ветеран поведал, что дети сегодня хорошо воспринимают такие встречи, если рассказывать коротко, конкретно и интересно. Вместе с председателем Совета Виктором Ивановичем Настаченко постоянно устраивают походы по местам захоронений наших воинов, приводят могилы в порядок, особенно это касается братских могил. Партизанские захоронения и памятники времен гражданской войны тоже под пристальным вниманием ветеранов. Не все еще сделано как надо.

Тяжело первые десять лет, а потом привыкнешь!

После армии Николай снова пошел работать в ЦЭММ и 11 лет отдал этому предприятию – в механическом цехе ремонтировал и собирал шахтовое оборудование, окончил специальные курсы по ремонту горной техники. И тут товарищи предложили пойти трудиться на шахту, там, конечно, и заработки были повыше. Никогда у Николая Инокентьевича не было особого желания быть шахтером и научиться всем премудростям добычи угля, хотя его отец работал навальщиком на шахте 3-ц, а мама всю жизнь трудилась в шахтерском детском саду. Ну не мечтал он стать горняком! Но решил попробовать новое дело и пошел учиться на машиниста горной добычи.

Он выбрал шахту «Амурскую» и остался на ней до самого закрытия в апреле 2000 года – 21 год отработал под землей. Добычной участок, который ему выпал, тоже был под номером 21. Начинал трудиться с В.Г. Шведским, В.С. Жикворенцевым, именно они обучали молодого шахтера всем премудростям горняцкого искусства. Бригадиры Борис Иванович Зиновьев, Сергей Романович Борисов, Николай Григорьевич Тупол – самые уважаемые наставники этого участка.

— Я был крупный, сноровки не хватало, опыта тоже никакого. «Ничего, научишься, — говорили бригадиры, — тяжело первые десять лет, а потом привыкнешь!». Скажу честно, лет десять надо опыт нарабатывать, чтобы в забое чувствовать опасность своей шкурой, так говорят шахтеры. Я стал комбайнером-проходчиком на ПК-3М. И со временем эту опасность реально стал ощущать, особенно когда кровля начинает осыпаться и уголь кусками летит. И это спасало жизнь. Два раза попадал на так называемую «крестовину» – это самое опасное место выработки с ответвлениями. В первый раз мы стали лесом ее крепить, но «крестовину» начало сверху осаживать. Шахтеры знали, куда бежать – ушли в безопасную зону, а я бросился в сторону завала. Чудом спасся. Тут слышу, как они кричат: а где молодой? Я отозвался.

У каждого шахтера свои ангелы

Однажды горняки заканчивали рабочую смену и уже начали зачищать свои инструменты. Неожиданно машину стало «задирать», как бы приподнимать. Николая Тупола ударило по ногам, еще одного шахтера зажало как в тиски. Но серьезных травм никто не получил. Сам Николай, бывало, попадал под скребковый конвейер, когда тот вставал на дыбы… Ангелы спасали.

Или еще случай, рассказанный нашим героем: «Рублю уголь. И тут падает большой кусок угля. По инструкции его надо разбить обушком. В этот момент мой комбайн цепляет этот кусок и начинает валить его на меня. И в ту же секунду внезапно комбайн просто глохнет и останавливается! Вот как так может быть?! Кусок угля весом с полтонны слегка только меня придавил, никого рядом не было, да и я не пострадал. Думаю, без божьей помощи здесь не обошлось. Поневоле поверишь в это чудо. Труд тяжелый, шахта опасная, большое пучение было на участке, когда уголь выдавливало снизу вверх, а после смены из машины приходилось выползать на четвереньках в буквальном смысле слова, но добрые силы берегли шахтеров».

Через семь лет под землей Николай Инокентьевич получил свой первый знак «Шахтерской Славы», а потом второй и третий. С приходом на участок С.С. Вдовиченко, знаменитого на всю страну горняка, стала расти производительность труда и выработка заметно увеличилась – бригадный метод и новая организация труда давали свои результаты. Также по-новаторски умело трудилась бригада П.Г. Гурина, особенно когда надо было взрывчатку заложить. Шахтеры все такие, плохие не держались. Вместе с Николаем Рагузиным в шахту пришло человек 12, а осталось меньше половины, многие так и говорили: нечего нам тут делать. Оставались сильные духом и преданные шахтерскому делу.

Без красоты и романтики

«Адова глубина» — так наш известный артемовский писатель Александр Плетнев называл шахту. А на глубине до 450 метров не всегда ангелы помогают. Николай Рагузин также несколько раз был травмирован. Однажды кусок угля разбил его каску и фонарь. Стоит наш герой, ни жив ни мертв, темно в глазах от удара, но каска спасла жизнь, даже сотрясения никакого не было. Или вот еще один эпизод. Раньше фара на комбайне светила впереди рабочего органа, но однажды кусок угля перерубил подачу электроэнергии, и небольшим взрывом из-за концентрации метана обожгло двоих раздетых от жары шахтеров. Перенесли фару в конец комбайна, чтобы не травмировать горняков. Всякое бывало. Горечь от потерь всегда живет в шахтерах. В памяти Николая Рагузина — смерти от обрушения Сергея Владимировича Кобякова и Николая Александровича Анастюка. Нет в шахтерском труде никакой романтики и красоты — таков итог рассказа нашего героя о подземных подвигах по добыче черного золота.

И еще он не понимал тех горняков, которые по полгода перед закрытием предприятий не получали зарплату, но кричали, что придет капитализм и всех накормит, все заживут богато. Жаль закрытую «Амурскую» с запасами отличного угля, жаль до слез… В пятьдесят лет остаться не у дел, когда еще полон сил?! Николай Инокентьевич пошел, как и многие другие горняки, трудиться в котельную предприятия объединенных котельных оператором и еще там 11 лет проработал.

Только после 65 лет стал ощущать, как подземный шахтерский стаж все же сказывается на здоровье. Он рано овдовел, как будто что-то вынули из сердца… Но не сдается, никогда не сидит на месте, его часто спасает искрометный юмор, который ценят соратники и родные Николая Рагузина. А еще построил дом, по-прежнему стоит во главе своей семьи, рядом сын Алексей и внук Ярослав, последний радует своими спортивными достижениями. Ярослав внимательно слушает рассказы дедушки о России, Даманском, Артеме, «Амурской». Значит, будем дальше жить.

Татьяна ЛЕМЕХОВА, фото автора и из архива Н.И. Рагузина.