НА ОБОЧИНЕ ЖИЗНИ

Валентина Серебрякова

Проблема людей без определенного места жительства всегда была и сегодня остается актуальной. Только вот в советские времена была строгая и налаженная система, благодаря чему людей, которых раньше называли тунеядцами, можно было привести в чувство. За бродяжничество предусматривалась уголовная статья, существовали лечебно-трудовые учреждения, людей лечили от алкоголизма и одновременно обеспечивали работой, паспорт восстанавливали бесплатно… Сегодня все намного сложнее.
Началось все с того, что один житель нашего города обратился в редакцию с информацией о женщине, которая в летнее время обитает в канаве вдоль одной из улиц Артема, а зимой греется у теплотрассы там же. Так случилось, что гражданин переехал как раз в этот район и заинтересовался: почему данный человек живет на улице? Сам поговорил с соседями, навел справки и даже обратился с вопросом в отделение социального обслуживания населения, мол, разберитесь. К тому же есть подозрение, что женщина не совсем адекватна, так как нередко сама с собой разговаривает. По словам соседей, она долгое время работала на севере, имеет большую пенсию, прописку и паспорт. Только находится документ не у неё. Примечательно, что пенсию, судя по росписи в ведомости, она получает. За два-три дня до пенсии женщина исчезает с улицы, 4-го числа ее привозят на машине по месту прописки, к приходу почтальона. Она получает деньги, расписывается и потом снова оказывается в канаве. Без денег и крыши над головой. Участок, на котором стоит ветхий родительский дом, продается неизвестно кем и на каком основании, объявление и сейчас «висит» в Интернете. Налицо вполне понятная картина: больную и опустившуюся женщину взяли в оборот «предприимчивые» люди, пенсию у нее отбирают, участок ее продают, никому она не нужна, живет на улице. Это нормальная ситуация? Кто должен заниматься такими вопросами? Чья это должна быть инициатива?
Сначала мы обратились за комментарием к специалисту по оказанию срочной социальной помощи Валентине Герстфельд. Оказывается, там знают о существовании этой женщины, что зовут ее Валентина Насонова, что она 1946 года рождения, и где она прописана. Знают и о том, что пенсию у нее кто-то забирает. Только вот найти ее никто не может. Для того чтобы изъять с улицы человека с умственными отклонениями, необходимо провести психиатрическую экспертизу. Для этого нужно договориться с психиатром (и такая договоренность есть), помыть взятого с улицы человека, переодеть и отвезти к врачу. А где его мыть? Врачи принимать грязного бомжа не хотят, недовольство свое срывают на социальных работниках. Как будто те виноваты, что этот вопрос просто никем не рассматривался. Хотя с недавнего времени есть выход, но об этом позже. После экспертизы, если человек признан психически нездоровым, его направляют на лечение в психиатрическую больницу. После лечения — в специализированный дом-интернат. В качестве небольшого отступления отмечу, что, по словам Валентины Герстфельд, нередко приходится восстанавливать утраченные паспорта, а вот статьи расходов на их восстановление просто не существует. Паспортно-визовая служба не может бесплатно восстанавливать документы. Пошлину все равно придется оплатить. А из какого кармана эти средства взять? Вот и получается, что если неравнодушный человек, которого еще надо поискать, добровольно даст деньги на эти расходы, то социальная служба паспорт восстановит, а если нет… На нет и суда нет! Что касается конкретного случая, то при признании Насоновой психически больной для нее надо найти опекуна, который будет писать заявление на определение ее в специализированное учреждение. Этим занимается отдел опеки и попечительства АГО. Для приема в дом-интернат необходимо собрать целый пакет документов, что является долгим и трудоемким процессом. А где будет находиться человек все это время, пока соцработники оформляют документы? Жить-то негде! Социальных гостиниц у нас нет. Этот вопрос можно решить только на краевом уровне. С 2006 года социальная защита, содержание домов-интернатов, создание временных мест для такой категории граждан — полномочия краевых органов. Так решила краевая Дума. Раньше хоть койки социальные были в больницах, теперь их нет. Для оформления, например, в дом-интернат нужно пройти медицинскую комиссию из 12 врачей. И за один день этого никак не сделать. К тому же есть масса противопоказаний, например, с социальными заболеваниями (туберкулез, сифилис) туда не возьмут.
Единственный выход, который на сегодняшний день нашли в администрации города, — это поддержка официально зарегистрированной общественной организации «Путь к свободе». Только туда без волокиты принимают людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Организация — религиозной направленности, и там есть свои правила — изучение Библии, Евангелие и молитвы. По телевизору разрешается смотреть только новостные программы. Нарушение правил, например, пьянство или бурное выяснение отношений строго пресекаются. Насильно там никого не держат. Не нравится — можешь уходить. Но идти некуда.
И, конечно, мы не могли игнорировать комментарий по этому вопросу сотрудника правоохранительных органов. Исполняющий обязанности начальника отдела участковых уполномоченных Александр Кравчук сообщил, что к ним поступала информация о данной женщине и о лицах, отнимающих у нее пенсию. В настоящее время проводятся оперативно-розыскные мероприятия по установлению этих лиц и по розыску самой Насоновой.
Сегодня существует ужасающая картина, когда дети выкидывают на улицу родителей, и старики становятся никому не нужными. Устав от одиночества и борьбы за выживание, без поддержки властей, элементарных и исполняемых законов они опускают руки и со временем становятся изгоями общества.

Татьяна ЛЕМЕХОВА, заместитель главы Артемовского городского округа:

— У меня не поворачивается язык сказать, что я не буду этим заниматься, так как это вопрос краевой администрации. Хотя муниципалитеты теперь лишены таких полномочий, это наши горожане. Когда мы открывали в посёлке Артемовский дом-интернат для престарелых и инвалидов, то создали там отделение для приема экстренных постояльцев. Потом по закону это отделение ликвидировали, но сегодня есть возможность определить такого человека в дома-интернаты на территории края, естественно, после прохождения врачей. В этом году двух человек, именно из тех, которые бродяжничали, оформили в «Седанкинский» и «Покровский» дома-интернаты. Выход для таких людей есть. Если действительно человек болен, то его направляем в больницу. И хотя социальных коек сейчас нет, но договоренности с администрацией больницы остались. Если человеку просто негде жить? На территории города есть социально-реабилитационное заведение, оно частное и действует уже несколько лет. Мы им отдали большое помещение по ул. Пархоменко, 28, поддержали инициативу общественной организации «Путь к свободе». Сначала действовало отделение на Краснофлотской, 2. Там нашли приют лица, употребляющие наркотики, туда же приходилось определять и людей с улицы. Потом появилась возможность отделить людей, нуждающихся в элементарном приюте, на Пархоменко, туда и переехали такие вот брошенные и никому ненужные граждане. Там у них трехразовое питание, они сами готовят, многие работают. Данной организации мы выделяли средства на постельные принадлежности, покупку сантехники. Для этого с прошлого года в округе действует программа поддержки некоммерческих организаций, в том числе данной социальной направленности. Думаю, что нужно серьезно заняться ремонтом помещения, оно этого требует. Да, там тесновато, но пока это единственный вариант и выход из создавшейся ситуации. Это лучше, чем жить на улице.
Сегодня своей очереди на поселение в дома-интернаты в округе ожидают 12 человек. Раньше по 50-60 человек дожидались определения в такие учреждения, причем по несколько лет.
Что касается Насоновой, то сотрудники срочной социальной службы вместе с участковым уполномоченным полиции должны найти ее, оказать всю необходимую помощь, чтобы человек не жил в канаве. Это не по-человечески.