В их руках — жизнь человека

Говорят, что впервые термин «анестезия» применил греческий философ Диоскорид ещё в 1 веке до нашей эры, наблюдая наркотикоподобное действие мандрагоры. Потом, чтобы уменьшить боль человеку, ввести его в состояние «лишения чувств», врачеватели использовали опийный мак, алкоголь, кровопускание, удар по голове тяжелым предметом. Чем сегодня «вооружены» врачи-анестезиологи? Чтобы ответить на этот и другие вопросы, надеваю бахилы и халат, и меня пускают в отделение анестезиологии и реанимации городской больницы №1. Заведует отделением Денис Ем.

— Денис Вячеславович, познакомьте со своим коллективом.

— Основных врачей осталось мало: вместе со мной — шесть. Остальные — совместители. Но у всех большой багаж знаний и опыта, высшие или первые категории. Это Светлана Анатольевна Гордиенко, Игорь Томович Бутаков, Дмитрий Валерьевич Малюнов, Валерий Геннадьевич Животягин, Игорь Викторович Нагорнов. Нельзя не упомянуть имя Владимира Александровича Шаманина, у него самый большой анестезиологический стаж в Артемовском городском округе. Он перешел на совместительство в силу возраста. Похожая ситуация и с кадрами медицинских сестер. Хотя в последнее время ситуация начала выравниваться. Недавно был юбилей у Галины Васильевны Нагайцевой. Она отметила 50 лет профессиональной деятельности. И большую часть из них отдала анестезиологии и продолжает трудиться в отделении. Ей 72 года.

— Профессиональные кадры стареют, молодежь на смену не торопится. На Ваш взгляд, почему это происходит?

— Основной мотив — это высокая ответственность, постоянный стресс, тяжелая работа, при этом и небольшая зарплата. В 2000-х годах появилась такая статистика: в Великобритании проводили опрос пациентов госпиталей — кто такой анестезиолог? Больше половины респондентов сказали, что это какой-то техник,  который что-то делает с трубами,  либо помощник врача. Сейчас  население знает о нас больше. Но, как говорится, на передовой остается хирург, хотя успех операции зависит от обоих. В обязанности анестезиолога входит обеспечение защиты пациента от операционного стресса и создание условий для комфортной работы хирурга. Возможно, эта «теневая» сторона нашей деятельности тоже влияет на популярность профессии.

— Можно сказать, что анестезиолог —  неудавшийся хирург?

— Ни в коем случае. Во всех развитых странах, в том числе и Юго-Восточной Азии, где развита медицина, — Сингапуре, Южной Корее, на Западе —  в Германии,  Великобритании, Франции, США специальность анестезиолога самая котируемая и самая высокооплачиваемая среди медицинских работников. И предполагает одну из напряженных и длительных подготовок после получения диплома. Если у нас в ординатуре учатся 2 года, то там — до 5 лет.

— Что Вас лично привлекло в профессию?

— Мне было интересно всегда. К концу 4-го курса уже знал, что буду анестезиологом. Еще в студенчестве начал работать медбратом. В
2009-м окончил Владивостокский медицинский университет. В том же году поступил в клиническую ординатуру по анестезиологии и реанимации в том же университете. Через два года пришел сюда на должность врача. В декабре 2011-го меня назначили исполняющим обязанности заведующего отделением, в июне 2012-го переведен на постоянную должность.

— Что удерживает на рабочих местах тех, кто отдал  своему делу не один десяток лет, привычка?

— Они видят итог своих усилий сразу. Реанимация — это передовое отделение в любом стационаре. Если правильно выбрать стратегию и тактику лечения больного, то результат  станет очевиден в ближайшие дни или недели. И это радует.

— Ничто так не ослабляет жизненные силы и дух человека, как боль, — говорил французский хирург Амбруаз Паре. Какова сегодня практика обезболивания?

— Анестезиология в Приморском крае за последнее десятилетие шагнула далеко вперед. Появилось много современных анестетиков — лекарственных средств, обладающих способностью вызывать анестезию. Пересмотрены протоколы проведения анестезии, реанимации и интенсивной терапии. Раньше какая стояла проблема? Хирурги были технически готовы делать большие радикальные операции. Но трудность состояла в том, как добиться, чтобы пациент не только хорошо перенес операцию, но и прошел  без осложнений и послеоперационный период. Благодаря этим требованиям и начала развиваться анестезиология. В связи с этим у хирургов расширился диапазон сложных операций на сердце, сосудах, головном мозге. Уже делается и пересадка печени. Если не ошибаюсь, в прошлом году в Германии специалисты провели пересадку лица человека. Успешное развитие анестезиологии и реанимации дало возможность повысить операционную активность и в нашей больнице. Здесь стали проводить те операции, которые ранее не выполнялись. И даже мало где в крае. Прежде всего, это нейрохирургические, урологические, лор-операции.

— А что нового появилось в оборудовании?

— С 2012 года мы постепенно что-нибудь получаем. Прежде всего, современные наркозно-дыхательные аппараты, аппараты искусственной вентиляции легких, мониторы наблюдения, которые позволяют следить за дыханием, пульсом, работой сердца больного. Конечно, мы не оборудованы, как федеральные центры, но материально-техническая база позволяет нам принимать основной поток пациентов и обеспечивать их анестезиологическими и реанимационными услугами.

— Каков главный показатель работы отделения?

— Стала лучше выживаемость среди пациентов с тяжелой сочетанной травмой.

— Считается, анестезиолог должен владеть не одной, а комплексом дисциплин.

— Да, это та специальность, где нужно быть «семи пядей во лбу»: очень хорошо знать клиническую физиологию, фармакологию, азы хирургии, внутренние болезни. В нашей профессии, как мне говорили учителя в ординатуре, важна еще и интуиция. То есть не можешь объяснить, почему, но знаешь, что в этот момент нужный препарат ты должен ввести. Эта совокупность «надо» и приводит к благоприятным результатам.

— Что пожелаете своим коллегам накануне праздника?

— Здоровья, поскольку работа связана с напряженной эмоциональной обстановкой. Все пациенты — тяжелые. А также семейного и материального благополучия. Не унывать, надеяться на лучшее.

Фото автора