Ни одной претензии к судьбе

Есть люди, которые на девятом десятке лет имеют столь ясную голову, такую активную жизненную позицию, что временами становится стыдно за вечно ноющую молодёжь, которой всё время чего-то не хватает для того, чтобы приносить пользу хотя бы себе. В Совете ветеранов села Кневичи таких пожилых и активных людей много. Про Виталия Григорьевича Кошомкина нашему корреспонденту рассказала председатель Совета ветеранов села Галина Иннокентьевна Грабко.

«Виталий Григорьевич — очень активный человек, — поделилась мыслями Галина Иннокентьевна. — Он занимается патриотическим воспитанием детей в школе, выступает на митингах, присутствует на заседаниях Совета ветеранов Артёмовского городского округа. Виталий Григорьевич — очень ответственный, отзывчивый. Это просто клад для Кневичей. По любому вопросу никогда не откажет, никогда не подведёт». Вот к такому интересному человеку мы отправились. Сам герой нашего рассказа оказался очень гостеприимным и радушным.

Главное — хлебная карточка

Виталий Григорьевич родился в 1930 году здесь,  в Артёме. И всю жизнь был связан с нашим городом и селом Кневичи. Война началась за пять дней до его 11 дня рождения. И закончилась, когда ему было 15,  он уже работал на шахте. Ещё до войны отца Виталия Григорьевича репрессировали. Он помнит, как мама сжигала фотографии и бумаги, чтобы защитить себя и ребёнка от карательных мер. Постепенно семья лишилась и жилья и работы. Семьям репрессированных в то время было несладко. Летом 1939 года мать с сыном были вынуждены переехать в село Кневичи, лишившись всего, что было нажито. Виталий Григорьевич помнит, что он продолжал учиться в Артёме, в школе №12, до 40-го года, а после Нового года перешёл в Кневичанскую семилетнюю школу. Так что в 1944-м  семь классов оказались позади. А поскольку образование было закончено, то к концу подошла и самая главная по тому времени льгота — карточка на хлеб. Не учишься, не получаешь паёк. Так 14-летний Виталий оказался в 1-й шахте города Артёма. Именно на этой шахте до войны был начальником участка его отец, и работала табельщицей  мать. В то время шахта перешла на газовый режим. То есть в выработке стал выделяться метан, и воздух становился взрывоопасным. Основной работой Виталика стала передача шахтёрам заполненных керосиновых ламп. Шахтёр должен был выйти из выработки и получить лампу в безопасном месте, где его с заправленными и готовыми к употреблению лампами ждали подростки и женщины — тоже работники шахты. Виталий был не слишком силён физически, но на его попечении было сразу 8 ламп. Четыре в одной руке и четыре в другой. «В нашем краеведческом музее стоит в качестве экспоната как раз такая лампа», — объяснил Виталий Григорьевич. Работали по 11 часов в день, никаких отпусков и праздников, и три выходных в месяц. Никаких поблажек не делалось ни детям, ни женщинам. Невыход на работу воспринимался как саботаж, и виновника немедленно судили и сажали. В качестве плюса при такой системе были льготные талоны на питание. Карточка была на килограмм хлеба. Это была самая большая пайка в то время.  Люди при встрече не спрашивали, какая у тебя зарплата, а узнавали, какой хлебный паёк. Например, для сравнения: школьникам давали 300 грамм, а потом и это урезали на 100 грамм. Через пять месяцев такой работы Виталий попал под указ о запрете использования в шахтах детского труда. Поскольку мальчик не был докой в правовых вопросах, то увольнение он оформлять не пошёл, а просто ушёл домой, когда ему сказали, что он уволен. И по прошествии многих  лет, когда шахты не только перестали существовать, но и растеряли свои архивы, Виталий Григорьевич не может получить статус работника тыла только потому, что приказ о его зачислении на работу есть, а приказа об увольнении — нет. Вот такой нонсенс.

Учиться, учиться и учиться…

Именно так я бы назвала следующий этап жизни Виталия Григорьевича. Дальнейшая, уже послевоенная, судьба закинула парня в Дальневосточную школу мореходного обучения, или в мореходку. Учёба всегда давалась парню легко благодаря хорошей памяти и пытливому уму. Так что через несколько месяцев юный моряк был откомандирован в Дальневосточное морское пароходство судовым электриком. Три года на морях Тихого океана не оправдали надежд Виталия. Началась холодная война, и все заграничные походы морского пароходства были прекращены надолго. Так что уделом моряков вместо Сингапура и Америки стали Охотское море, Сахалин и Камчатка. «Во время войны, — рассказывает Виталий Григорьевич, — моряки ходили в США и возвращались в кожаных куртках с воротником апаш, на зависть сверстникам. А тут прозаические холодные воды родных морей. А жизнь тогда была совершенно нищей, в школу ходили босиком. Так что морская эпопея закончилась вместе с решением учиться дальше. Жизнь понемногу налаживалась, карточную систему отменили, и можно было подумать о будущем. В 19 лет Виталий поступил в Сучанский горный техникум. За два месяца до его окончания  парня призвали в армию.  Как оказалось, «косить от армии» умели и в то время. Виталий Григорьевич признался, что всеми способами старался доказать комиссии, что не видит и не слышит, но получил стопроцентную пригодность и на три года отправился служить в войска связи. Именно там и перестал он быть комсомольцем. «Была в то время, что я служил, гражданская Корейская война, 1950-53гг., — рассказывает он. — В газетах  писали всякие небылицы и об американцах, и о южных корейцах. Что американцы стреляют кур. Я возьми и на политзанятии скажи: мало ли что напишут в газетах. Через день меня разжаловали из сержантов в рядовые. А ещё через неделю оперативно исключили из комсомола. Такое время было тогда, Иосиф Виссарионович ещё правил страной. Вот такие строгости». 14 июня 1954 года Виталия демобилизовали, и он вернулся в родные Кневичи к матери.

Положение после армии мало чем отличалось от того, что было несколько лет назад. Нужно было доучиваться, поскольку техникум не был закончен. Через четыре года Виталий Григорьевич всё-таки получил диплом с отличием. Семейный совет, в который входила уже и горячо любимая жена, постановил, что нужно идти учиться дальше, в университет. А после блестящего окончания ДВТИ  ехать в Москву в аспирантуру. Дело в том, что сам институт хронически нуждался в квалифицированных преподавателях, каким и стал Виталий Григорьевич.

Кневичанский доцент

Темой диссертации, которая теперь передана в краеведческий музей города Артёма, стала «Разработка Майхинского угольного месторождения, залегающего под изверженными породами». В 1967 году диссертация была защищена при общем одобрении. А в 1970-м  наш герой получил звание доцента. Таким образом, уже солидный Виталий Григорьевич стал ассистентом на родной кафедре в институте. Два года ездил на работу во Владивосток из Кневичей, пока не получил квартиру в краевой столице. А любящая и терпеливая жена всё это время работала методистом Дворца пионеров. Более 30 лет готовил Виталий Григорьевич самых нужных в Артёме специалистов — разработчиков угольных месторождений. В 2001-м  Виталий Григорьевич на 71-м году жизни, наконец, ушёл на заслуженный отдых. «Почему ушёл, — говорит он. — Во-первых, угольные шахты стали закрываться, студенты потеряли интерес к изучению  горного дела. Шли на горный факультет, а после окончания работать оказалось негде. Они стали относиться к учёбе несерьезно. И я тоже переживал и за них, и за себя. Потому как зачем объяснять что-то ребятам, когда они работать не будут. Это — главное. И второе, конечно, это болезнь жены, верной спутницы всей жизни». Уходу за супругой и посвятил себя Виталий Григорьевич все последние годы. К сожалению, уже три года, как он остался один. И хотя  живёт вместе с дочерью и постоянно общается с двумя внуками и тремя правнуками, не перестаёт скучать по своей второй половинке, о которой вспоминает с нежностью и грустью.

Но сдаваться этот крепкий и видный мужчина не собирается. Общественная работа, заботы о внуках и правнуках занимают много времени.

Уходила я от Виталия Григорьевича с чувством невольной зависти. Как бы научиться воспринимать жизнь с таким оптимизмом. Ведь ни одного злого слова, ни одной претензии к судьбе, которая складывалась отнюдь нелегко, не прозвучало. А прекрасная память, отличная, литературная речь просто заставляли краснеть за собственное несовершенство. А то, что у нас, в небольшом селе, спокойно живёт доцент, человек, написавший более 90 научных работ по горному делу, преподаватель высшей школы, который всю жизнь провёл в родном Приморье, обучая студентов в ДВТИ, просто вызывает гордость. Счастливых и долгих лет вам, Виталий Григорьевич, здоровья и пополнения отряда правнуков!

Фото автора и из архива В.Г. Кошомкина.