Дорога к свету

За прошедшее лето мне пришлось дважды побывать в Хабаровске. Это был не намеченный некогда туристический маршрут и не рабочая командировка. Целью моей поездки было пребывание в Федеральном медицинском учреждении — Дальневосточном филиале Центра микрохирургии глаза имени академика Святослава Федорова.

Не было печали

Каждый из нас не раз и не два сталкивается за свою жизнь с проблемами, которые могут решить только медики. В зависимости от размера проблемы и страха перед ее последствиями каждый выбирает свой путь к восстановлению пошатнувшегося здоровья, благо современная медицина предлагает много таких дорог. Вот и меня, после консультации в городской поликлинике с врачом-офтальмологом, первая дорога привела в частную глазную клинику Владивостока, которая, по народным слухам, именовала себя как филиал Центра академика Федорова.  После часового обследования на разных удивительных и внушающих уважение приборах добрый доктор по-доброму мне сказал: «Промедление смерти подобно. Вы можете совсем потерять зрение на один глаз. Готовьте 67 тысяч, и в понедельник мы вас ждем на операцию. Домой уедете в тот же день. Потом дня три будете приезжать на осмотры. И не тяните, мы вас уже записали на понедельник». Оставив за обследование 4,5 тысячи, прибавив к ним расходы не только на саму операцию, но и на послеоперационные поездки во Владивосток (так ведь и возить меня кто-то должен будет), я крепко призадумался. Мои размышления прервал человек, с которым мы столкнулись по воле судьбы. Узнав о моих сомнениях, он заявил вполне категорично: «Не ломайте голову. Обратитесь в Центр микрохирургии глаза в Хабаровске. Мы с дочкой уже проходили все эти круги. И, кстати, та клиника, где вас обследовали, не является филиалом Центра Федорова. Это они так себя то ли для солидности именуют, то ли сознательно вводят народ в заблуждение».

Сборы

С вызовом на операцию все оказалось просто. По телефону, который указан на официальном сайте хабаровского филиала Центра микрохирургии глаза  им.Федорова, девушка-консультант предложила мне отправить им копию обследования либо по почте, либо по факсу. Я выбрал второе. Ровно через три дня на тот же факс мне пришло приглашение. В нем был указан список необходимых анализов и врачебных заключений, перечень личных вещей для проживания в стационаре, а также номера автобусов и трамваев, которые от железнодорожного вокзала Хабаровска доставят меня до Центра микрохирургии. В разделе «Форма оплаты» было вписано: «Бесплатно. Плательщик — ФОМС Приморского края».

В кабинете доврачебного приема родной поликлиники, где я показал приглашение и попросил записать меня на анализ крови, медицинская сестра строго спросила: «А кто вас туда, в Хабаровск, вообще направил?». На мой довольно бодрый ответ: «Да это я сам…», она бросила на меня строгий взгляд и безапелляционно констатировала: «Такого не может быть. Идите к своему окулисту». Удивительно, но факт — она не поверила в то, что человек еще может что-то делать самостоятельно! Впрочем, в кабинете офтальмолога все встало на свои места. Врач с легкой улыбкой на лице выслушала мой рассказ, выдала форму для обхода врачей и записала на анализ крови, при этом добавив: «А мы тут голову ломали, куда это вы пропали. Надо было сразу после обследования прийти, и мы бы подсказали, где также по квоте проводят такие операции, в том числе и во Владивостоке».

Но меня ждали в Хабаровске, да и билеты на поезд «Океан» были уже выкуплены.

Центр

Если характеризовать Центр микрохирургии глаза имени академика Федорова одним словом, то это слово — СИСТЕМА. И спасибо Святославу Николаевичу, что 30 лет назад он принял решение о строительстве именно в Хабаровске одного из своих восьми всероссийских филиалов. Недаром на входе в Центр, перед барельефом академика всегда стоят живые цветы и на камне выбиты его слова: «Я не могу быть счастлив в одиночку…» Можно просто посчитать, скольким дальневосточникам помогли врачи-офтальмологи за эти годы, если только за один день они делают от 50 до 70 операций.

Понимание того, что попал именно в систему, приходит сразу после того, как сдаешь в регистратуру свое приглашение. А дальше остается только слушать объявления по громкой связи и ждать своего вызова в указанные кабинеты. Это очень впечатляет и…успокаивает, когда чувствуешь, что ты следуешь по четко разработанной и отлаженной за многие годы схеме. В течение примерно двух часов я снова прошел через все те удивительные приборы, которые уже испытывали мое зрение во Владивостоке, но только вот в завершении этого пути была врач-терапевт, которая внимательно просмотрела все мои документы, измерила давление и строго предупредила: «Если вам не прописаны никакие лекарства, то в течение всех дней пребывания в Центре ни одной таблетки самостоятельно не принимать. Со всеми возникающими проблемами обращаться к врачам».

Стационар Центра микрохирургии глаза — это большое шестиэтажное здание с широкими коридорами и просторными фойе. Трехместные палаты объединены по две общей прихожей со шкафами для личных вещей и имеют собственный санузел с душевой. Впрочем, те, кто не желает жить с соседями, могут за собственные средства занять и отдельную палату. Один из этажей полностью отведен для детей и их мам, хотя за время своего пребывания в Центре видел я и папу, который там находился со своим сыном. Запомнилась девушка с грудничком на руках и пришедшее понимание, что уже с первых дней жизни у маленького человечка проблемы со зрением, но он этого пока даже не осознает. Много людей. Много проблем. За 30 лет — почти 400 тысяч пациентов со всего Дальнего Востока.

Жизнь стационара также подчинена строгим правилам, и любые отклонения от них не допускаются. Заведующий отделением хирургии глаукомы Алексей Николаевич Марченко перелистывает мою карту, смотрит через прибор мой глаз и произносит: «Да, батенька, а вашей истории уже лет пять, если не семь. Неужели ничего раньше не беспокоило или просто внимания не обращали?». Что мне было ему ответить? Да ничего. Не обращал, на осмотры не ходил, приглашения из поликлиники пройти диспансеризацию игнорировал. Все ведь казалось, что молодость вечна. «Ну что ж, — продолжал Алексей Николаевич, — операция будет непростая. Завтра с утра ничего не есть и не пить. Вас вызовут».

Операция

Вечером в фойе собирают всех, кому предстоит операция. Дежурный врач буквально, как учитель в школе, подробно рассказывает, почему мы, собственно, видим и отчего наше зрение может начать ухудшаться. Пациенты с интересом рассматривают большой макет человеческого глаза в разрезе и особенно внимательно слушают весь порядок завтрашнего операционного дня. Каждому предстоит своя операция, но вопрос, как правило, у всех один: а больно не будет? Дежурный врач улыбается и тоже задает вопрос: «А вы где-нибудь в Центре слышали крики или стоны?» и добавляет: «Раньше было больно, когда еще работали скальпелем и не было столь эффективных обезболивающих, как сегодня».

Про саму операцию много не расскажешь. Группы формировали с утра и первыми уводили детей и больных сахарным диабетом. Все остальные — ближе к обеду. Идти отрядом за медицинской сестрой было весело и забавно, как в пионерлагере за вожатым, не хватало только флажка в руке у ведущего. Затем следовало одевание в разовую стерильную одежду и далее — на операцию.

В операционном зале все операционные столы располагают вокруг его центральной части, где на специальных штангах закреплены необходимые хирургам приборы. Такое расположение столов напоминает лепестки цветка, и потому пациенты давно уже называют операционную «ромашкой». После введения в вену обезболивающего и двух уколов прямо сверху и снизу глаза лицо мне укрыли какой-то мягкой маской, и дальше я чувствовал только то, как хирург периодически опирается на мой лоб рукой и что-то в моем глазу происходит. Ни про какую боль и речи не было. Возникшее небольшое волнение куда-то ушло, но и мыслей особых в голову не приходило. Минут через 15, а может, и 20 я снова увидел свет, но только одним глазом. Оперированный глаз был плотно закрыт марлевой салфеткой, и обратный путь проходил уже в каталке, потому как самостоятельно после операции в палату никто не возвращается: все только под присмотром медсестры и до самой кровати.

Небольшие выводы

Три дня реабилитации были заполнены процедурами, осмотрами, праздными разговорами с «выздоравливающими» и прогулками на воздухе по территории Центра, которая содержится в идеальном порядке, включая подстриженные кустарники и ухоженные цветники. Тогда я и вспомнил слова  доктора из платной владивостокской клиники: «Домой уедете в тот же день». Вот интересно, если мне в Центре микрохирургии четыре раза в день закапывают глаза по разным схемам и используют за один раз от двух до трех видов капель, если уже третий день делают какой-то специальный укол прямо в глаз и делает его далеко не каждая медсестра, если каждый вечер оперированный глаз осматривает дежурный врач, то как можно в первый же день отправить человека домой с напутствием: «Поприезжаете на осмотры?». Как-то легкомысленно получается, да еще и за 67 тысяч. Мои сомнения подтвердил и заведующий отделением, который оставил меня в Центре микрохирургии еще на два дня: «Давайте не будем рисковать. Пока доберетесь на поезде домой, а впереди выходные.  И если что не так, то и обратиться будет не к кому. Результат мы получили хороший, но лучше не торопиться. И сразу запишитесь на лазерную коррекцию. Ждем вас через месяц».

И еще немного просто путевых заметок

Летом поезд «Океан» перевозит в основном китайских и южнокорейских туристов. Это подтверждают и проводники. В моем вагоне на пути туда и обратно из 9 купе 8 были заняты иностранцами.

В Хабаровске сохранен муниципальный транспорт, в том числе и трамваи, которые ходят без «пробок». У кондукторов трамваев электронные интерактивные аппараты. Хабаровчане оплачивают проезд через банковские карты или телефоны, но можно и по-старому — наличкой.

В автобусах Хабаровска обязательно выдают билеты, даже в коммерческих. На фразу: «Да мне не обязательно» кондуктор отвечает: «А мне обязательно. Сейчас зайдет контролер и объяснит, почему обязательно».

В хабаровских супермаркетах все как в Приморье. И даже основной мясной продукт — от нашего «Ратимира». А вот своей шоколадной продукции там нет вообще.

Хабаровск, как и все наши города, впечатляет своей центральной частью, но любые отклонения в сторону и вглубь приводят к привычному пейзажу — разбитые дороги и некошеная трава.