Как птицы небесные

В 1982-м рождение Виталия Драгеля для родного Кривого Рога было событием местного, семейного, значения. Вот спустя четыре года, когда пошел первый скоростной трамвай — по сути, метрополитен облегченного типа, — город ликовал! Как и потом, в 1989-м, когда численность населения города областного значения достигла почти 800 тысяч. Но это факты из прошлого, он рос среди них и вряд ли придавал им большое значение. Гораздо весомее было явление — мальчишка появился на свет. И ему, впрочем, как и каждому на земле,  уготовано «отработать» свое предназначение.  

— Я не верю, что люди живут своей жизнью без единой мысли о Боге, о духовном, — рассказал отец Виталий. — Все равно человек об этом думает, кто-то реже, кто-то чаще, с чем-то соглашается, что-то отвергает. То есть, по сути, как сказано в Книге откровений: «Се стою при дверях и стучу».  Это означает, что Господь стучится в сердце, разум каждого. Стук человек слышит, просто двери не каждый открывает, один говорит: обойдусь без тебя. Для других, по их мнению, время еще не пришло: постарею, пойду на пенсию, тогда буду ходить в храм. Хотя, если говорить о сегодняшнем дне, церковь нуждается в прихожанах именно сейчас. Потому что верующим людям, объединенным житейскими, духовными мыслями, одними стремлениями и поступками в поведении, и живется веселее.

 — Когда Вам удалось открыть заветную дверь?

 — О Боге задумывался с детства. У бабушек дома стояли иконы. Бабушки что-то рассказывали, крестились, Отче наш пытались выучить со мной. Помню, когда мне было десять лет, мама купила и принесла домой репринтное издание Евангелия. Начал читать.

— Все сразу поняли?

— Нет, конечно. Это особенная книга. Даже в храме сам престол в алтаре, все, что необходимо для совершения святой Евхаристии, освящается. Евангелие нет. Эта книга сама по себе свята. И она особым образом действует на человека, заставляет к чему-то стремиться. Через Евангелие Господь разговаривает с душой.

— Какой момент сыграл важную роль — почему к храму человека тянет? 

— Однажды услышал, как батюшка ответил прихожанину: «Не надо сюда человека приводить насильно. Пусть он придет раз, второй, потом его ноги сами в церковь понесут». Запомнил эту фразу и решил проверить, молодым был. В очередной раз, когда бабушка мне сказала: «Ну, пошли, внучок», я остался лежать в кровати. Лежу, думаю, утренняя литургия идет, а день не такой красочный и яркий, и радость к жизни пропала, а ведь ничего не поменялось. Вскочил, собрался, и ноги понесли. И с тех пор стал регулярно ходить в храм. Впоследствии там же стал алтарником, пономарем в алтаре служил довольно долго, потом автотехникум окончил, пошел в армию. Отец Игорь до сих пор служит в Кривом Роге, предлагал в 2000-е годы: давай, мол, напишем тебе характеристику как на кандидата в священники. Я в то время отказался, думал, надо пожить, набраться опыта. О чем жалею. После армии женился.

— Как познакомились с женой Галиной?

— Супруга — тоже верующая. Она приезжала к нам и пела на клиросе. Тогда батюшка посоветовал: «Смотри, не прозевай!». Сейчас у нас уже четверо детей. Старший Никон пошел в 7-й класс, Даша — в 4-й,  Варвара — в 1-й, Серафим родился 25 апреля 2018 года, уже в Артеме.

— Как Ваше семейство оказалось в нашем городе?

— Переехали сюда с Украины в 2015 году. В связи с событиями в республике хотелось вырастить своих детей, а их к тому времени было трое, в нормальной  среде, без всяких лозунгов, криков и истерик. Вы встретили меня в Артеме, но я настоятель храма Благовещения Божией Матери в поселке Артемовском. Но так как у нас произошло горе — наш храм подожгли в ночь на 23 ноября прошлого года, то сейчас мое временное пристанище и мое временное служение здесь, в храме Богоявления. 

— Как сложилась судьба после службы в армии?

— К концу 2009 года понял, что надо как-то менять свою жизнь, чтобы обеспечить семью. Работал охранником на карьере, где добывали железо, была возможность пойти в помощники машиниста электровоза. Профессия хорошая, зарплата неплохая. Совмещал учебу с работой. Но как только теория закончилась, нужно было выходить на практику, в карьере произошел несчастный случай — погиб помощник машиниста электровоза. Администрация тут же взялась за производственную безопасность, охрану  труда, за наши производственные группы. Зазвучало: кто вы такой? Как будете совмещать? Понял: раз Господь закрыл этот путь, значит, дорога одна. Написал прошение местному архиерею, чтобы меня рукоположили в священный сан. Все 10 лет ходили с супругой в церковь, она пела на клиросе, я пономарил. Паломничали, в Почаевскую лавру ездили очень часто. Пришел на глаза владыки, он сказал: «Готовься». В 2009 году рукоположили в дьяконы, в 2010-м — в сан священнослужителя, уже восемь лет в алтаре служу, совершаю святую Евхаристию. Окончил заочно Киевскую духовную семинарию.

— Как Вы живете? Как относитесь к трудностям?              

— Священник без храма — это, по-вашему, трудность? Хоть ты и прибился с краю, слава Богу, люди поддерживают, не бросили, но ты же призван служить. Жилья своего нет — тоже трудность? Ни храма, ни дома, как птицы небесные. Но живем, квартиру снимаем, значит, так надо. Как говорится: если Господь дает скорбь, он дает и силы ее понести. Это духовно мы тоже проходим в жизни.

Есть надежда — за горизонтом все будет. Обратились с прошением к владыке Владивостокскому и Приморскому Вениамину, главе региона Андрею Тарасенко с просьбой о выделении земли под храм. Общаемся с администрацией Артема, но пока земельные вопросы не в ее ведении.

— Замечали Вы в себе изменения после того, как пришли к Богу?

— Вопрос чересчур очевидный. Человек, который стал священником, пошел за этим призывом Божиим, однозначно меняется. Казалось бы, жил десятилетиями в одной квартире, в том же подъезде, ходил одной и той же тропой, но раз — и тебе открывается другая жизнь, и ты смотришь на все по-другому.  Она освящена, потому что ты сам просвятился этой благодатью. Некоторые женщины на исповеди говорят: давно не ходили в церковь. Каются. А, казалось бы, какой это грех — заботы, тревоги, закрутило, а человек понимает, что он чего-то лишился и надо этот пробел восполнить. И не просто прийти и взять, а сказать: каюсь. Вот в чем дело.

— Родители были не против Вашего решения — служить в церкви?

— Они, конечно, удивились. О таких родителях говорят: они хорошие советские люди. В Бога верят, добро соблюдают, но церковной жизни никакой. Посты, молитвы не привьешь. Но мы-то уже другие, нам дано больше духовных возможностей.

— В воспитании детей тоже свои методы?

— Наши дети, как все дети, мы не ограничиваем их общение с внешним миром. Они дружат с разными сверстниками — крещенными и нет. Главное в воспитании — привить им желание жить с верой, что бы они ни делали: учились, гуляли или сидели дома. Среди них и ссоры бывают, и претензии, и амбиции порой мешают. Но если ты веришь в Бога, то и поступки твои формулируются. Каждое воскресенье они в храме на службе находятся, причащаются.

— У Вас есть, если можно так сказать, эталон священника, которому хотелось бы в чем-то подражать?

— Многие из тех, что были в Кривом Роге, достойны подражания. На момент, когда я уезжал, там было более 50 действующих храмов. Отец Игорь — мой наставник. Очень хороший настоятель Спасо-Преображенского собора, духовник Криворожской епархии отец Анатолий Марущак. Это священник священников. Священник советских времен, но у него пятеро сыновей, и всех он воспитал так, что они стали тоже священниками, пошли по его стопам. К такому человеку есть и уважение, и зависть, и благоговение, все одновременно. Найдите в миру отца, к которому в семье такое особое уважение. Я в своей жизни не встречал. Даже на исповеди ему задавал вопрос: «Батюшка, подскажи, как Вам удалось»? Он мне сказал: «Я забыл». И Иоанну Кронштадтскому хочется подражать — в его любви к священной литургии. И батюшке Анатолию, который в жизни пример показал.

— Вы в чудеса верите?

— Чудеса — это скользкая тема, чтобы о них говорить людям. Сколько Господь чудес совершил среди иудеев! Но как они веру укрепили? В конце концов, его распяли. Чудеса в жизни не показатель. Конечно, бывают события, которые явно свыше управляются Богом, ты даже в них не участвуешь. Это да. Есть некие духовные знаки. Помню, когда служил в погранвойсках Украины на границе с российской Брянской областью, застава стояла в селе Сопыч. Там был старинной постройки мощный храм, сохранившийся после войн, советских годов, но у него треснул купол. Причём сразу после развала Союза и появления новой границы. Село на Украине, а граница за огородами. Купол не разрушился, просто прошла большая трещина. И сколько бы батюшка ни пытался заделать ее, реставраторов приглашал, ничего не помогло. И шли на Пасху в храм и местные селяне, и русские из окрестных сёл через границу. Когда её не было, жен в соседних селениях искали, в гости ходили друг к другу беспрепятственно, коровы лесными тропами перебегали. Трещина купола, как граница по земле и душам людей. Вот это духовный знак. Как и другой — приход в Артемовском сгорел, а икона Благовещения Божией Матери осталась невредима, ее заслонил от огня и воды упавший натяжной потолок. Покров Божией Матери с нами, несмотря на то, что произошло, храм в посёлке будет.

— Каждому человеку дано в этой жизни нести свой крест. Как правильно его нести, чтобы не сбиться, не споткнуться?

— Для начала надо хотя бы согласиться, что он есть. Потом взять его и следовать не куда попало, а по стопам Спасителя. Расскажу христианскую притчу: идет человек по полю со своим крестом, тяжело ему нести. Огорчается, удручен. Замечает, что вокруг него кто-то ропщет, кто-то стойко переносит крестоношение, вытер пот со лба и движется дальше. Видит, лежит пила. Что делать? Решил: подпилю кусочек, чтобы проще было. Взял, отпилил. Взвалил на плечи: о, легче! А тут пропасть, надо ее перейти. Как? Смотрит, люди кладут свой крест и переходят. Он положил, а не хватает, чтобы перешагнуть… Знаете, жизнь — это не только крест, но и радость. Надо все брать: и крест, и мешочек радости с собой. Духовная жизнь — это не только крестоношение. Это еще и благодать для верующего человека, тот же самый момент причастия, духовного озарения, что перешагнул через себя, стерпел, позаботился о человеке, потратился в убыток себе, но и получил взамен духовную радость. Вот так.