Дай мне сил ухаживать за кем-то, но не быть обузой для других

К полутора годам жизни Гильбяну Селимжанова, родившаяся в красивом городе Гусь Хрустальный, стала дальневосточницей. Родиной её стал Артём, где все знают её как Римму Ивановну Мурашову. Риммой её называл отец. Так это имя и прижилось. Глядя на эту энергичную, стройную, ухоженную женщину, никогда и не скажешь, что в ноябре ей исполнится 80 лет. Выглядит она намного моложе, а энергии её могут позавидовать некоторые 40-летние.

Отец Риммы — Иван Григорьевич трудился десятником на шахте. Уход из жизни его был трагическим и, не побоюсь этого слова, – героическим. Однажды в шахте случился обвал. И этот двухметрового роста красавец-богатырь держал на себе обвалившуюся опору, чтобы из забоя успели выйти шахтёры – 16 человек. И только когда он услышал, что все благополучно выбрались, без сил рухнул и был придавлен балками. Его удалось освободить, он даже самостоятельно выбрался на поверхность и дошёл до дома… Но там упал. Травмы внутренних органов были несовместимы с жизнью. 

Трагична также судьба троих старших братьев Риммы Ивановны (всего в семье было 9 детей), которые, пройдя всю войну, погибли уже после победы, возвращаясь домой. При этом все находились в разных точках пути. После  объявления капитуляции Германии диверсии в одночасье не прекратились, от их последствий погибло ещё огромное количество людей.

Мама работала на двух работах, и младшие дети были оформлены в круглосуточный детский сад. Раньше это было обычной практикой. Римма Ивановна помнит деревянный флигель 23-го сада, где располагалась спальня. Отапливалось помещение углём, и однажды по неосторожности ночной няни во флигеле случился пожар. Всполохи увидели военные, чей штаб располагался неподалёку. Они-то и прибежали первыми спасать детей, которых выбрасывали из окон на растянутые плащ-палатки. Когда ребятишек пересчитали, оказалось, что одного не хватает. Молодой военный бросился обратно в пылающее помещение. Ребёнка нашёл в углу под кроватью, выбросил из окна, а вот сам выйти уже не успел.

Римма Мурашова с большой любовью говорит об Артёме: «Где сейчас наши центральные улицы, тогда были сплошные леса. Строительство здания администрации застопорилось на время войны, стояли только стены. За ними сразу начинался лес, и мы ходили туда собирать ягоду. Не знаю её названия, но она была очень сладкой, мы называли её «штанишки», и родители варили из неё варенье. Теперь такой ягоды почему-то нет. Первую школу, ещё деревянную, построили до войны, и кто-то поджёг её. Она сгорела дотла. Восстановили её уже после войны. А в первый-второй классы мы ходили учиться в помещение старой конюшни. Оконца там были маленькие и располагались под самым потолком, а доски пола были подогнаны не вплотную, и нам приходилось всё время смотреть, куда поставить ногу, чтобы не угодить в щель. Школа №11 располагалась первоначально в здании бывшего госпиталя, где сейчас находится Центр творческого развития. Родители ходили отмывать его, но оно ещё долго пахло лекарствами. А там, где сейчас стоит 11-я школа, раньше в старом бараке был зубопротезный кабинет, поликлиника и… огромные деревья. Такая была красота! А река Озёрные Ключи! Вы знаете, какой она была раньше? Ещё не построили Дворец культуры, кругом — лес, и река была такой полноводной, что в паводки сносила мосты и домики. В неё заходили косяки корюшки и красной рыбы. А когда военные стали что-то строить на Синих Сопках, река начала мелеть. А потом облагородили берега реки в районе детского парка, и все горожане приходили туда отдыхать, кататься на катамаранах, прыгать в воду с моста. Взрослый парк был такой ухоженный! Родители вместе с другими артёмовцами выкорчёвывали лишние деревья и выстраивали остальные ровненько. Стояли качели, танцевальная площадка, на которой многие перезнакомились, а потом переженились. Там, где сейчас стоит ТЦ «Авиатор», раньше был парк им. Ленина. На его закладке трудились морячки, комсомольцы. Я тогда была секретарём комсомольской организации, и мы все там работали».

Работать она вообще начала рано. И со школы была активисткой: пионервожатой, комсоргом, старостой. После 10-го класса пошла работать на динамитный завод, где до пенсии трудилась и мама. Изготавливали там взрывчатку для шахт, подводных и горных работ. Сейчас на его месте стоит колбасная фабрика. А тогда и населённый пункт был подальше, и сам завод был скрыт от посторонних глаз. Начинала Римма Ивановна с гильзовщицы. Потом стала контрольным мастером. И учиться в Караганду по специальности «мастер-взвывник» её направляли от завода. Производство было очень вредным, и дважды в год работников отправляли в санатории и дома отдыха. Женщины на пенсию оттуда уходили в 45 лет.

Римма Ивановна была ещё молодой, активной и искала вакансию. Ей предложили должность в общепите – руководителем сети столовых, буфетов и киосков на 8-й шахте. Называли такую сеть – куст. Взялась она за эту работу с опаской, всё-таки совсем незнакомая сфера, но при её активности и живости ума через месяц всё пошло как по маслу. «Люди мне попадались хорошие, подсказывали, учили», — вспоминает она.

Трое детей были рождены от первого мужа Анатолия, который умер довольно рано от болезни. Со вторым мужем, Павлом Николаевичем, который поднял её детей, живут в мире и согласии уже почти 40 лет. У них четверо внуков (все военные), пятеро правнуков и ещё двое на подходе.

В своём мудром возрасте Римма Ивановна продолжает вести активную общественную жизнь в Совете ветеранов города. Она проводит много времени со школьниками, участвуя в большом количестве школьных мероприятий. Она – непременный участник всех городских событий. Всегда в движении, подтянутая, доброжелательная, интересная в общении. При этом не стесняется прямо высказывать свои мысли, но как-то так, что и не обидишься. «Сколько сил хватит, столько и буду двигаться, — говорит она, — у Всевышнего прошу: дай мне сил ухаживать за кем-то, но не быть обузой для других».