Поглощенный зыбью Лев

На исходе 2018 года в одном из частных русскоязычных австралийских издательств «Эму» вышел уникальный сборник малоизвестных фантастических произведений советского писателя Льва НИКУЛИНА «Лучи доктора Симова». Составителем и автором рисунка на обложке выступил заведующий артемовской «Галереей» Сергей СЛАВГОРОДСКИЙ. Он же написал к книге послесловие, которое мы предлагаем вниманию читателей с незначительными сокращениями. Презентация книги пройдет 16 февраля в «Галерее».

В советской литературе 20-50-х годов царила целая когорта мастеров социалистического реализма, обласканных властью и награжденных Сталинскими премиями. Они пламенно выступали на партийных съездах, исправно выпускали солидные тома сочинений, регулярно мотались в загранкомандировки, активно встречались с трудящимися и писали передовицы в газетах. Еще при жизни, попав в разряд классиков, эти «пароходы современности» казались непотопляемыми. Но ничто не вечно под луной. С началом третьего тысячелетия имена этих «классиков» оказались практически забытыми. И не всегда – заслуженно…

Один из таких писателей – Лев Вениаминович НИКУЛИН. Сегодня эта фамилия, скорее всего, заставит многих вспомнить Балбеса из знаменитой гайдаевской троицы. Основания для этого, как ни странно, есть. Многим родственникам писателя, как и его героям, было присуще лицедейство. Да и сам будущий писатель родился в актерской семье. Случилось это явление на свет 8 (20) мая 1891 года в украинском городе Житомире. Его отцом был театральный актер и антрепренёр Вениамин Иванович Олькеницкий, крещёный в 1894 году в лютеранство еврей, а мамой – актриса Сабина Розенталь. Сценический псевдоним отца – Никулин – прижился основательно, и многие из детей (а их в семье было аж одиннадцать!) носили эту фамилию. Позже все это большое семейство разлетелось по белу свету, подобно сдутому порывами ветра одуванчику, осев, в том числе, и за рубежом. Мог бы застрять за границей и сам Лев Никулин. Уже будучи студентом коммерческого училища в Одессе, он на каникулах вместе с братом перешел румынскую границу и «автостопом» добрался до Парижа. Там они на пару торговали газетами и сигаретами, обследовали все кафе и кинотеатры, завели кучу знакомств, репортерствовали в «желтой прессе»… Французский язык Лев Вениаминович знал, как родной (как-никак в 1910-1911 годах он прослушал курс лекций в Сорбонне). И это не раз помогло ему в дальнейшей жизни при выполнении особо деликатных поручений из области «народной дипломатии».

…Если продолжать тему лицедейства, то стоит упомянуть, что его младшая сестра Тамара, перебравшись с отцом в Париж, вышла замуж за голливудского актера Акима Тамирова, а сам Лев Никулин после скоротечного брака с княжной Лизет Волконской познакомился на вечеринке с актрисой Малого театра Екатериной Рогожиной («бело-розовый зефир, золотые волосы, карие глаза»), и до конца жизни она была ему верной спутницей. Среди ближайших друзей писателя числились певцы Александр Вертинский  и Лидия Русланова, киноактер Алексей Баталов и актриса Ксения Куприна (дочь знаменитого писателя). А киноактер Валентин Никулин приходился ему родным племянником. Да и сам Лев Вениаминович оставил заметный след в кинематографе как сценарист. В его фильмографии  14 кинолент, среди которых, между прочим, и три фантастических фильма – «Остров забвения» (1917), «Скерцо дьявола» (1917) и «Президент Самосадкин» (1924),  увы, не сохранившихся. А самые известные фильмы по его сценариям живо смотрятся и сегодня – это остросюжетная драма о разоблачении вредителей-диверсантов на железнодорожном транспорте «Честь» (1938) и шпионский сериал «Операция «Трест» (1968).

Стишками Лев Никулин начал баловаться еще в отрочестве. Ранние стихи автор позже собрал в свой первый сборник «Истории Анжелики Сафьяновой» (1918). Даже в репертуаре Вертинского было несколько песен на стихи Льва Никулина. В 1918 году, в период правления гетмана Скоропадского, Лев Никулин декламировал свои стихи в знаменитом ХЛАМе (киевский клуб Художников, Литераторов, Актеров, Музыкантов). Но после того, как на Киев с востока стали надвигаться войска генерала Деникина, а с запада — отряды Петлюры, Лев Вениаминович вовремя, что называется, «дал деру».

Не прошло и года, как он стал начальником одного из отделов Политуправления Балтийского флота и с гордостью всем рассказывал, как участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа. В 1921-1923 годах Никулин побывал с советской дипломатической миссией в Афганистане в качестве секретаря Генерального консульства в Кабуле и по итогам этой поездки выпустил свою первую книгу «Четырнадцать месяцев в Афганистане». А затем взялся за художественную прозу, издав романы «Дипломатическая тайна» («Никаких случайностей», 1923), «Хмель» (1924) и «Адъютанты господа Бога» (1925), которыми тогда зачитывалась молодежь.

Впрочем, в контексте нашего издания важно подчеркнуть, что в литературе Лев Никулин дебютировал именно в жанре фантастики. Свидетельство тому – два его фантастических рассказа, опубликованные в 1914 году в «Синем журнале» и навеянные первой мировой войной. Это коротенькая, но емкая по смыслу политическая фантазия «Изменник» и проникнутая мистической атмосферой старинного замка новелла «В Польше».

В 1927 году Лев Никулин принял участие в коллективном проекте «Большие пожары» для журнала «Огонек». Для написания этого фантастико-приключенческого романа-буриме тогдашний редактор журнала Михаил Кольцов привлек 25 видных советских писателей. Написать первую главу Кольцов попросил Александра Грина, жившего тогда в Феодосии. Тот использовал в качестве завязки сюжет своего незавершенного романа «Мотылёк медной иглы». Детективная интрига романа строилась на расследовании причин огромного количества пожаров, обрушившихся на тихий городок. Фантастичной была причина пожаров: некие самовозгорающиеся бабочки. Никулину как раз выпала честь раскрутить завязку, подкинутую Александром Грином, и он с этой задачей справился, написав вторую главу «Больная жемчужина».

Самым крупным и заметным произведением Льва Никулина в жанре научной фантастики стал увлекательный роман «Тайна сейфа» (1925) о поисках обворожительной древнеегипетской принцессы Аминтайос, случайно оживленной московским доктором Симовым с помощью изобретенных им лучей. Поиски красавицы с вампирическими замашками проходят по всей Европе, в Москве и в вымышленной стране Эритрее. Это позволяет автору менять жанры и стили, примеряя их как галстуки или как перчатки. Судя по всему, Никулин хотел сотворить пародию на модные в то время «романы красного Пинкертона». Но добрая половина романа воспринимается не как пародия и не как зубодробительный детектив, а как захватывающая драма. Это дневник международного шпиона и авантюриста Казимира Стржигоцкого, человека с девятью фамилиями, работающего на несколько разведок и выполняющего самые трудные и деликатные поручения. За хвалебными строчками этого дневника, за разнообразными суперменскими приключениями открывается трагедия человека талантливого, одинокого, расчетливого, смелого и жестокого, способного в неуемном охотничьем азарте убить даже родного человека, вставшего у него на пути. Это впечатляет.

В целом, в своих немногочисленных фантастических рассказах, разбросанных по периодике тех лет, Лев Никулин тяготел к политической и бытовой сатире на злобу дня. Тем не менее, они представляют интерес как художественное отражение настроений того времени. Например, в рассказе «Мозги фрит» (1926) два представителя белой эмиграции обращаются к профессору Дегрезу с просьбой создать мозг идеального диктатора, который смог бы скинуть власть большевиков и вернуть им старую Россию. Однако предоставленные для научного эксперимента добровольцы оказываются совершенно безмозглыми… В «булгаковском» по атмосфере рассказе «Привидение Арбатского рынка» (1926) повесившийся хозяин реквизированного особняка бродит по ночам по своим владениям, и его изгоняют оттуда чисто советскими методами: отказывают в прописке. Трагическую окраску приобретают события в военном рассказе «Долг (Патент 78925)» (1923), где ученый, отдавший свое открытие на службу силам зла, мстит своим нанимателям за гибель ученика. А коротенький этюд «Так будет!» (1927) представляет собой нехарактерный для творчества писателя опыт утопии. Кстати, своеобразной утопией или антиутопией  можно считать и печально знаменитую книгу «Канал имени Сталина» (1934), в написании которой Лев Никулин принял самое деятельное участие.

В дальнейшем писатель переходит на историческую и мемуарную прозу, в которой достигает заметных вершин. Широкую известность получил его автобиографический роман «Время, пространство, движение» (т. 1-2, 1933). За исторический роман об освободительном  походе русской армии 1813-1814 гг. «России верные сыны» Лев Никулин удостаивается в 1952 году Сталинской премии. Положительный отклик у критиков и читателей получили также его роман-эпопея из жизни интеллигенции «Московские зори» (кн. 1-2, 1954-57), книги о выдающихся деятелях культуры «Люди русского искусства» (1947), «Федор Шаляпин» (1954), «Чехов. Бунин. Куприн» (1960), мемуары «Люди и странствия. Воспоминания» (1962). А детективный роман «Мертвая зыбь» (1965) и поныне читается с неослабевающим интересом. В основе романа — дерзостно-смелая и хитроумная операция чекистов, организованная и блестяще осуществленная по инициативе Ф. Дзержинского против  монархистов, действовавших подпольно в молодой Советской стране.

Стоит упомянуть и другие общественные заслуги Льва Вениаминовича Никулина. Он был одним из основателей журнала «Иностранная литература», членом редколлегии журнала «Москва». Долгие годы являлся вице-президентом общества дружбы СССР-Франция. А в конце 1950-х Никулин неоднократно выезжал во Францию для переговоров с В. Н. Муровцевой-Буниной о передаче литературного архива Ивана Бунина на родину, что и было осуществлено при его содействии.

Лев Вениаминович Никулин умер 9 марта 1967 года в Москве. В годы перестройки, когда модно было крушить былые авторитеты, гуляла злая, обидная эпиграмма, которую приписывали Э. Казакевичу: «Никулин Лев, стукач-надомник, недавно выпустил двухтомник». Но современники писателя свидетельствовали об обратном. Художник Борис Ефимов вспоминал: «Про Никулина этого никак нельзя сказать. Я считаю, что до конца жизни он оставался человеком порядочным и чистоплотным, насколько это было возможным в эпоху, которую можно характеризовать словами поэта: «Бывали хуже времена, но не было подлей».

…Мертвая зыбь забвения, в конечном итоге, поглотила имя Льва Никулина. Но очень хочется надеяться, что книга, которую вы держите в руках и в которой впервые собрана под одной обложкой вся его фантастическая проза, вновь пробудит читательский интерес к творчеству незаурядного писателя.