SOS! Сиделка-монстр, или Как бы нам спасти старушку

Самые беззащитные на земле – это старые и малые. Но если у малых, попади они в беду, как ни крути, защитники найдутся, то старым иногда днём с огнём таковых не сыскать.
Не приведи Господи вам оказаться в положении, в котором волею судьбы на закате своих лет оказалась моя престарелая соседка.

БОЖИЙ ОДУВАНЧИК

Алина Сергеевна семь лет назад разменяла девятый десяток, всегда была бабушкой миролюбивой и милосердной. Именно такое мнение сложилось у меня о ней за более чем 10-летнее соседство. Большая аккуратистка: и в квартирке чистенько, и сама всегда крайне опрятна. Головушка, что белый одуванчик, не зря таких старушек «божьими одуванчиками» кличут. К людям благожелательна: ни разу не довелось от неё осуждение в чей-то адрес услышать. К детям терпелива (а ведь под старость лет редкий пенсионер отличается этим качеством). Так уж сложилось, что в нашем подъезде в основном пацаны подрастают, одни взрослеют, другие нарождаются. С теплом она и к ним, и к их шалостям относилась, другие бабули того гляди хворостиной шалуну пригрозят, а она сидит, улыбается. Может, потому что сама двоих мальчишек вырастила. Хороших, достойных сынов подняла. Вот только одного схоронила ещё лет 15 назад. Его вдова с детьми поначалу были частыми гостями в её квартирке, видно было, как радовалась внучкам Алина Сергеевна. А потом то ли жизнь их завертела, то ли ещё чего, но постепенно сошли на «нет» визиты к седенькой бабуле.

Но был ещё один сын у нашей соседки, проживал в Артёме. Ему-то и довелось заботиться о своей матери, когда она перенесла свой первый инсульт и несколько месяцев была лежачей. Нанял тогда ухаживать за ней молодую семейную пару – выходцев из ближнего зарубежья. Те проживали в одной комнате, она – в другой. Заботились о старушке, готовили, стирали, убирали. Так понемногу оклемалась бабушка, встала на ноги, стала даже на улицу со второго этажа спускаться. Однажды, правда, шумную вечеринку устроили жильцы. У кого-то из них был день рождения, и устроили они праздник, пригласив человек 20 земляков. Засиделись за полночь. Пришлось подняться к ним и постучать в дверь. Тогда мне сразу отворили, а на мой вопрос: «Что ж вы бабушку не жалеете? Спать ей мешаете» ответили: «Бабушка спит, зайдите посмотрите». Когда я через пару дней спросила её, встретив на улице: «Неужели они вас не беспокоили?», Алина Сергеевна смиренно сказала: «Мне Серёжа (сын, — прим.авт.) подобрал помощников, как он скажет, так и будет».

Вот такая она, неконфликтная, неспособная перечить и защищать себя. «Божий одуванчик», да и только.

Но умер и этот сын. Осталась одна на всём белом свете Алина Сергеевна. Хотя нет, у сына ведь была жена и дочь. Но, честно говоря, для нашей бабули они что были, что не были, ни разу их нога не ступила в дом престарелого человека.

Хотя, стоп! «Любящая» невестка подыскала для свекрови новую сиделку.

ПО БЕСПРЕДЕЛУ

Вот с этого момента история начинает обретать иные тона, всё больше мрачные. И веет от неё уже духом  фильмов Алексея Балабанова, с реалиями современных «утырков» и «борзоты». Возраст «мадам»,  назначенной велением невестки сиделкой к благообразной старушке, определить сложно, может немного за 40 (а помятость лица — печать жизненных лишений?). А может и  60. Да что лицо, с него не воду пить. Вот речь её бьёт наповал, так как представляет смешенье отборного русского мата с блатной «феней».

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять — нанять этого деградированного человека можно с одной целью — свести в могилу несчастную старушку. Хотя не исключено, что, если этой «оторве»  не давать водки недели три,  отмыть и заклеить скотчем рот, заткнув фонтан матерной ругани, она могла б кому-то и пыль в глаза пустить со своей претензией на светскость. В дом к пенсионерке она въехала с собачкой породы йоркширский терьер (мелкая «тявкалка», которую ещё недавно было модно таскать на груди у светских львиц).

Раскрыла себя «дама с собачкой» довольно быстро. Тот образ жизни, который она, пообвыкнувшись некоторое время на новом месте, стала вести, в народе называют разгульным. А со временем пьяные оргии в этой квартире стали случаться всё чаще. Мужчины у сиделки периодически меняются, и, естественно, роль сиделки её тяготит с каждым днём всё больше, чего она совсем не скрывает, грязно ругаясь на старушку.

После очередной такой воскресной вечеринки, перетёкшей в «ночные бдения», после нашей неудачной попытки с супругом прекратить этот ночной кошмар накануне рабочего понедельника (тогда в свой адрес из-за закрытой двери мы услышали столько всего непотребного, сколько за все свои далеко не юные годы не слыхали) я нашла телефон невестки Алины Сергеевны, проживающей в Артёме, и набрала его. Главной целью моего звонка было предложить ей помощь в поиске добропорядочной, аккуратной сиделки для моей соседки.   

Трубку на том конце провода взяли, дама голосом умирающего лебедя поведала мне о тяготах своей жизни без мужа, за которым она была как за каменной стеной, об агрессии бабушки, жаловалась на то, что трудно найти нынче сиделку, одни аферистки попадаются. Я попыталась защитить Алину Сергеевну и донести до её родственницы, что уж мне не нужно рассказывать о характере бабули, под которой я больше 10 лет живу. Что своими ушами периодически слышу, как она просит у сиделки принести ей таблетки или чай, а в ответ слышит маты и оскорбления.

Тщетно, дама, похоже, общается с сиделкой исключительно по телефону и верит всем её россказням. А той выгодно «катить бочку» на бабулю. Чем сложнее работа, тем выше должна быть зарплата, не правда ли? Это и пионер знает.

Похоже, совесть не только у сиделки сто лет не ночевала, но и у её нанимательницы, которая грех на душу берёт, занимаясь потворством, позволяя творить бесчинства по отношению к престарелой матери своего мужа. По моему убеждению, таких людей нужно судить.

АД ПРИ ЖИЗНИ

А уж сиделку так точно. По рассказам соседей, 2 марта тишину позднего субботнего утра в нашем подъезде разорвало её свиное визжание. В своей квартире она кричала, что-то от кого-то требуя. Потом крики с матерной бранью раздались на лестничной площадке. Позже выяснилось, пьяная «мадама» заперла в квартире почтальона, носящего пенсии, и не выпускала женщину, что-то требуя от неё. Работника почты высвободили через полчаса, и уже с лестницы сиделка-монстр ей вслед кричала ругательства. Позже я зашла в наше почтовое отделение и узнала:  заявление на сиделку-монстра никто не написал. Ну что тут скажешь? В какой-то степени почтальона можно понять – немолодой женщине ещё в эту квартиру пенсию носить. К тому же стоит отметить, что своим хамством и борзостью сиделка внушила страх некоторым пенсионеркам и нашего подъезда.

Какие чувства сия особа вызывает у Алины Сергеевны, пока остаётся загадкой. Даже очередной эпизод не пролил свет на отношение пенсионерки к сиделке. Однажды, после случая с почтальоном, в 2.30 ночи в нашу дверь громко постучали, через несколько секунд стало понятно, что кто-то лихорадочно долбит во все двери на первом этаже. Я открыла дверь, это была пьяная сиделка с размазанным макияжем на лице: в этот вечер  принимала очередного жениха. Её просьба состояла в том, чтобы помочь довести бабулю до кровати. Алина Сергеевна лежала на бетонном полу у двери подъезда, в сознании. Было видно, что домой идти она ни в какую не хочет. «Алина Сергеевна, милая, — обратилась я к ней. – Домой совсем ноги не несут?» Молчит бабушка. Но всё-таки с моей поддержкой стала подниматься и осторожно перебирать ножками. По сбивчивым, полупьяным комментариям сиделки-монстра я поняла, что такси доставило бабулю из больницы. На свету стало видно, что лицо бабушки разбито, выше переносицы ссадина или ушиб, обработанный зелёнкой. Да, стоит отметить, горе-сиделка даже не притронулась к бабуле, чтобы помочь ей подняться на 2 этаж. «Грыжа у меня», — проорала она на мой вопрос об этом. И продолжала матерно чертыхаться на весь подъезд, пока я не цыкнула на неё: «Люди спят!». Мы вдвоём с «женихом» сиделки завели в квартиру старушку. В её комнате, когда мы остались с ней наедине, я спросила: «Сиделка вас бьёт?». «Нет», — ответила беззащитная бабушка. И её можно понять, умереть в своей кровати во сне намного приятнее, чем от удара об батарею (якобы случайного) от рук «нелюдя».

Позже соседи рассказали, что бабушке в тот вечер зашивали разбитую голову на «скорой». Не спорю, это могут подтвердить только там и только на запрос правоохранительных органов.

— Что же те самые органы? — спросите. За полтора года были от меня два сигнала в их сторону. Дважды приходил участковый, правда, через пару недель после звонка в полицию, в обоих случаях поднимался к бабушке, никого, кроме неё, там не заставал. Ну, и убирался восвояси. На этом всё. Кстати, вполне возможно, что в его последний визит сиделка пряталась в своей комнате, закрывшись изнутри на ключ. Она, в общем-то, и на улице редко бывает, и ходит-то всё окольными тропами да перебежками, спрятав лицо под капюшоном. Чего боится?

А я храню на память две отписки: из полиции по поводу отсутствия у них полномочий по составлению протоколов о нарушении тишины в ночное время и из административной комиссии об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении ввиду отсутствия состава. Ну, наверное, им лучше видно, где есть состав, а где нет. Как говорится, жираф большой — ему видней.

А еще короче: нет тела – нет дела. Как нам быть, чтобы не довести до трагедии? Вчера я слышала, как Алина Сергеевна предложила сиделке уйти, в ответ —  матерная тирада. Редко в квартире сверху бывает тишина, и в эти благословенные минуты бабушка ничего не просит: ни воды, ни хлеба, похоже, она просто отдыхает.

А сиделка с каждым днём всё больше звереет, монстр растёт в ней, как динозавр в детском яичке. Всё чаще — пьянки, всё отборнее ругань на бабушку. Как же хочется, чтобы последние годы, а может, месяцы Алины Сергеевны не были похожи на пребывание в фашистских застенках. Чтобы на просьбу о стакане воды она не ждала удара в лицо, чтобы было кому заботливо подоткнуть под ней плед и покормить куриным супчиком. Поверьте, она заслуживает только доброго к себе отношения.

Я начинаю искать для бабули сиделку, добрую и милосердную женщину, надеясь на человеческий, а не смертельный исход этой истории. В третий раз я обратилась в полицию, в этот раз по поводу жестокого обращения с пенсионеркой. Ждём участкового.

Также прошу считать этот материал обращением в прокуратуру г.Артёма. Под ним, уверена, подпишутся несколько наших соседей, кроме тех, конечно, кто запуган сиделкой-монстром. (Имя бабушки по этическим причинам изменено).