Можем, если захотим

У Ларисы Владимировны пропала соседка. Уже несколько дней её никто не видел: она не развешивала на балконе бельё, как обычно, не выходила из квартиры, в прихожей круглосуточно горела лампочка, и лишь слышно было жалобное мяуканье кота. Заподозрив неладное, Лариса Владимировна позвонила в полицию. Это было 12 декабря. Квартиру вскрыли лишь 18 января.

Прошло больше месяца. Могло бы пройти ещё больше времени, если бы не настойчивая Лариса Владимировна и журналисты. Выслушав рассказ женщины и получив от неё копию заявления в полицию и прокуратуру за подписями жильцов восьми квартир, мы не могли не вмешаться, потому как случай, на наш взгляд, вопиющий.

Но обо всём по-порядку.

Телефонограмму от 12 декабря в дежурной части зарегистрировали, и, соответственно, должен был проводиться материал проверки. Он проводился. Но судя по результатам, не для того, чтобы действительно разрешить ситуацию, а формально, для «отмазки». По словам соседей,  на следующий день пришёл участковый, поговорил с ними и решил, что «пропавшая» Татьяна Егоровна могла уехать к племянникам. Всё! Видимо, недолго думая, участковый составил письменный ответ, который и отправил в адрес заявительницы. Ознакомившись с ним, Лариса Владимировна была в полном замешательстве. Суть его такова, что с неким гр. Пономаренко проведена профилактическая беседа, и он предупреждён об ответственности. Кто такой Пономаренко, откуда взялся, для жильцов подъезда оставалось загадкой.

Но мне очевидна разгадка: участковый составлял ответ автоматически. Иначе как ещё можно объяснить, что ответ на один материал проверки был отправлен в адрес заявителя совершенно по другому материалу?

С арсеналом всех этих недоразумений и с тревожным голосом Ларисы Владимировны в памяти я отправилась в ОМВД, чтобы честно сказать: так, мол, и так, обратились к нам в редакцию люди за помощью, поэтому надо что-то делать.

Меня принял начальник полиции общественной безопасности Вячеслав Козин,  выслушал, посмотрел имеющиеся документы и согласился с тем, что случай неординарный. Причём заподозрил, что участковый не принял всех должных мер для разрешения ситуации. Пригласили начальника отдела участковых. Тот заявил, что вызывал пожарную машину с лестницей, чтобы заглянуть в окно квартиры, но лестница не дотянулась, а ближе подъехать помешал косогор.

По закону сотрудники полиции не имеют права вскрывать квартиру без согласия на то родственников жильца. Либо в помещении должны быть явные признаки преступления или правонарушения, или несчастного случая. В данном случае в окно заглянуть не удалось, а трупный запах из квартиры отсутствовал. От родственников заявлений не поступало, а что там себе соседи думают — это их дело.

Выходит, что для проникновения в квартиру и проверки сигнала от соседей необходимо было найти родственников. Искать их стали только после нашей неофициальной беседы с Вячеславом Козиным. Он заверил, что возьмёт дело под личный контроль. И взял. Буквально в тот же день с помощью сотрудников ЗАГСа ему удалось установить родственницу Татьяны Егоровны. Можем ведь, если захотим!

А уже на следующий день родственница приехала из Партизанска, и, наконец, удалось законно проникнуть в квартиру. Обеспокоенность соседей нашла подтверждение: пожилая женщина была мертва. Причину смерти установит экспертиза. Можно лишь предположить, что смерть наступила по естественной причине. Но опять же, неизвестно, умерла ли она скоропостижно или какое-то время была жива, находясь в беспомощном состоянии.

Всё это время рядом с умершей хозяйкой находился запертый в квартире кот. Сначала он жалобно и требовательно мяукал от голода, потом звуки эти стали значительно тише. Тогда соседка Саша стала сквозь отверстие от ручки в двери проталкивать для него пищу. Когда квартиру вскрыли, кот куда-то спрятался, и его долго не могли найти. Вышел он лишь на звук Сашиного голоса. Она приютила животное у себя.

Мы попросили в полиции официальный комментарий по данной ситуации.  Как рассказали в пресс-службе отдела МВД России по городу Артему, сотрудники полиции действовали в рамках нормативно-правовых документов, регламентирующих работу сотрудников органов внутренних дел. Размытая, безликая фраза. И вроде никто ни в чём не виноват. А как же моральная сторона вопроса?  Ей богу, честное признание своих оплошностей ещё никому не вредило.