Жизнь ценой в 5000 быр

15 февраля — День воина-интернационалиста.
В 20 веке лидеры некоторых развивающихся государств в тяжёлую для них годину всегда могли обратиться за помощью к руководству СССР. Она поступала в виде военной техники и вооружения, специалистов-инструкторов или армейских подразделений. Большинство такой помощи было безвозмездной. Таким путем Советский Союз пытался обеспечивать себе контроль над наиболее важными районами земного шара.

НА АФРИКАНСКОМ РОГЕ
Освоение эфиопского аэродрома Асмара для авиаторов ВВС ТОФ началось в 1979 году. Тогда отношения между Эфиопией и Сомали резко обострились из-за политической и военной поддержки Советским Союзом Эфиопии в войне на Африканском Роге. Конфликт начался в 1961 году за независимость территории, называемой Эритреей. С 1947 года она входила в Федерацию Эфиопии и Эритреи, но решила выйти из этого союза. Война велась между правительством Эфиопии во главе с Менгисту Хайле Мариамом и Фронтом освобождения Эритреи при поддержке последних правительством Сомали.
До этого советское руководство всячески помогало законной сомалийской власти, но после конфликта решило, что жертва в этой ситуации – Эфиопия, и стало поддерживать её. В свою очередь руководство Сомали обратилось за помощью к США и другим странам капиталистического лагеря.
Город Асмара находился на спорной территории, и наши военные там были «остужающим душем» для горячих африканских голов. Для отправки в Эфиопию в составе авиагруппы было набрано порядка тридцати человек — в основном, офицеры и прапорщики четвертой транспортной эскадрильи 710 отдельного корабельного противолодочного вертолётного полка — два экипажа вертолетов Ми-8 и группа технического обслуживания. С других приморских частей были привлечены связисты, шифровальщики, офицеры и прапорщики авиационно-технической базы. В ноябре 1979 года из Владивостока на корабле личный состав группы и автомобильную технику — 28 автомобилей — отправили в рейс, который завершился в начале декабря в Массауа. Личный состав группы к месту дислокации в Асмаре был перевезен вертолетами. Так начиналась их служба в Эфиопии.

ДРУГОЙ КОНТИНЕНТ
Прапорщик Александр Борисович Котов тогда служил бортмехаником на АН-2 в авиационно-транспортном полку, базирующемся в Западных Кневичах. Его экипаж летал только в пределах Приморского края. Доставляли спецпочту, различные грузы, перевозили командный и личный состав, вывозили на прыжки военных парашютистов. Везде, где в Приморье есть взлётно-посадочные полосы для транспортных самолётов, ступала нога прапорщика Котова и его экипажа.
В 1986 году его вызвал к себе командир полка и сказал, что для помощи дружественному эфиопскому народу на базу советских военных авиаторов в Асмаре нужен надёжный человек. Из нескольких претендентов выбрали именно Котова, ответственного, опытного и идейно подкованного военнослужащего. Александр согласился – когда ещё представится возможность побывать в Африке. Тем более что некоторые офицеры части оттуда вернулись и ничего угрожающего не рассказывали. Год прапорщика проверяли и инструктировали офицеры из КГБ, объясняли ситуацию в стране, её географию, традиции и порядки местного населения. Он был обучен новой профессии и летел в Африку в качестве начальника станции горюче-смазочных материалов (ГСМ) и лаборанта. К моменту отправки у Александра были жена, дочь и сын. Эта поездка никому из Котовых не казалась прохладительной. Жена переживала, как и положено боевой подруге.

МЫ ИЗ «АЭРОФЛОТА»
Город Асмара находился недалеко от побережья Красного моря, в семистах километрах от столицы Аддис-Абебы. База советских лётчиков вплотную примыкала к территории аэропорта, была огорожена и охранялась эфиопскими военными. На ней находились служебные и технические сооружения, стоянки для техники. В авиагруппе по-прежнему было тридцать человек – десять солдат срочной службы, остальные кадровые военные. Военную форму они не носили, так как официально числились гражданскими специалистами «Аэрофлота» и одевались в повседневную одежду.
Аэропорт в Асмаре не был таковым в общепринятом понимании. Гражданские пассажирские самолёты привозили и через два часа увозили людей. Базировались там только военные самолёты ВВС Эфиопии и СССР. Взлётно-посадочная полоса была для всех одна.
К приезду Александра на базу там были только два вертолёта Ми-8. В мае 1984 года наёмники из Саудовской Аравии расстреляли и сожгли два советских самолёта и вертолёты. После этого решили не перегонять сюда дорогостоящие самолёты и ограничиться только вертолётами. База ВМФ СССР «Нокра» находилась на одном из островов архипелага Дахлак в Красном море. Недалеко на побережье располагался город-порт Массауа, куда приходили советские суда с ГСМ.
Задачей авиагруппы было проведение ежедневной вертолётной разведки и доклад на базу ВМФ. Дважды в неделю Александр вылетал в порт Массауа, где затаривался бочками бензина для автомобилей. После делал анализ всего ГСМ и давал добро на заправку. Кроме того авиагруппа занималась перевозкой грузов машинами и вертолётами. Иногда Александр и его товарищи организовывали доставку эфиопских солдат в зону боевых действий к границе с Сомали.
— Там призывали в армию с 14 лет, — рассказывает он. — Представь такого худого, полуголодного воина в одной рубашке и шортиках, с автоматом. Их загоняли по 450 человек в ИЛ-76 и везли стоя до границы. Далее, чтобы не попасть под обстрел, мы быстро разгружали самолёт и улетали на базу.

ХАЙ, РАША
Живя в Эфиопии, Александр отмечал безразличие местных жителей к чужакам и военным. Не избалованные уровнем жизни, живущие под постоянным давлением гражданской войны, уставшие от своего национального лидера Генерального секретаря ЦК Рабочей партии Эфиопии Менгисту Хайле Мариама, они выживали и радовались жизни. Особенно общительны были молодые люди. Всякий раз самый грамотный, завидя русских, кричал: «Раша, раша!». Некоторые парни сносно говорили на трёх или четырёх языках. На территории Эфиопии ещё со времён колонизации остались поселения европейских народов, языки которых и впитывала молодёжь.
Почти все офицеры эфиопской армии, с которыми был знаком Александр, прошли обучение в военных училищах СССР. Они знали русский язык и приглашали советских специалистов к себе домой для общения и языковой практики. Условия их проживания были гораздо роскошнее, чем у среднего эфиопа.
На рынках, а их в Асмаре было множество, обстановка была спокойная. Торговали прямо с земли фруктами и овощами, мелким скотом и одеждой, зерном и бобами. Дети и молодые женщины старались что-нибудь выпросить или продать. На улицах было много вооружённых военных.
Бессемейные советские военные жили на базе; тем, кто привёз с собой семью, давали обычные квартиры в черте города, под охраной и по соседству с местными военными специалистами. У русских детей возможности ходить в школу не было, поэтому с собой в командировку брали детвору дошкольного возраста. Казалось бы, в чём риск нахождения на чужой территории? Днём относительно спокойная работа, а вечером жуй кокосы, ешь бананы.

В ЧЁМ ПОДВИГ
Каждую ночь боевики проводили миномётный обстрел аэродрома. По непонятным причинам они не попадали в жилые здания и боксы. Снаряды падали рядом с ГСМ или повреждали технику, стоящую с краю, вдалеке от базы. То ли они не были уверены, что нас пора уничтожить, то ли это были акции устрашения. До конца не доверяя охране базы эфиопскими военными, военнослужащие сами по ночам охраняли свою территорию.
Ежедневные вылеты за разведывательными данными также не сулили хорошей перспективы вернуться назад. Плохо организованные повстанческие отряды, вооружённые советским и другим оружием, часто мало понимали общую стратегию освободительной войны и могли без разбора расстрелять машину или вертолёт из гранатомёта.
Вокруг базы и в городе было много шпионов с противоборствующей стороны. По одному в город наши военные не выходили. Русским была известна цена за их головы в 5000 эфиопских быр (примерно 300-400 советских рублей). Открытых нападений на наших военных не было, но неоднократно после нахождения в городе они обнаруживали на днище автомобилей магнитные мины.
За время пребывания Александра Борисовича в Эфиопии он трижды был свидетелем попыток государственных переворотов.
— К нам приходили незнакомые вооружённые военные люди, приказывали не двигаться, — рассказывает он. — Потом был обыск комнат и других помещений. Рядом с нами был штаб эфиопской армии. Там тоже проводились обыски, кого-то арестовывали и увозили. Через несколько дней всё возвращалось в обычную колею.
Именно конец 80-х годов стал решающим в противостоянии двух стран. СССР близился к развалу, и новым его лидерам не было дела до стран третьего мира. Это понимали их главы, правительства стран-агрессоров, их советчики и советские воины-интернационалисты.

УХОДИМ
В мае 1989 года группа офицеров эфиопской армии предприняла очередную неудачную попытку военного переворота с целью свержения Менгисту Хайле Мариама. После её ликвидации было казнено 12 главных зачинщиков. И всё же его правительство окончательно было свергнуто в 1991 году. Он сбежал в Зимбабве. 3 мая 1993 года независимость Эритреи была официально признана.
— В 1990 году мы уходили, оставив там всё, что было привезено с Родины, — сказал Александр Борисович. — К тому времени часть средств обеспечения была уничтожена более точными обстрелами повстанцев. Вся техника, оборудование, здания были брошены просто так.
После обращения Эфиопии за помощью советским командованием было дано чёткое задание военнослужащим по выполнению интернационального долга в этой стране, как бы он практически ни выглядел и чем бы ни закончился. И они его выполнили. О том, что это так, говорит наличие среди прочих наград Александра Борисовича Котова медали «Участник локальных конфликтов. Эфиопия».
По политическим причинам СССР был втянут в военный конфликт между Эфиопией и Сомали, а затем и во внутреннее противостояние между эфиопами и эритритами. Официальная версия, распространенная в СССР, гласила, что помощь Эфиопии выражалась только в военных поставках. На самом деле в военных конфликтах было задействовано более 11 тысяч советских военнослужащих. Всего в Эфиопии погибло и умерло 79 советских военных, 9 ранены, 5 пропали без вести, трое оказались в плену, многие переболели местными лихорадками.
В конечном итоге, кроме внешнеполитических проблем, огромных материальных затрат на военные поставки в Эфиопию и призрачных геостратегических выгод, Советский Союз от поддержки Аддис-Абебы ничего не получил.