Ковбой на железном коне

Сергея Гниляка в городе знают. Он единственный в округе фермер, уже более 20-ти лет занимающийся лошадьми. Угодья в семьдесят пять гектаров, на которых пасутся семьдесят голов, непосвящённому человеку кажутся огромным пространством. Казалось бы, и под пастбище земли должно хватать, и под покос. На самом деле это не так. В нашей газете за долгое время было уже несколько публикаций про хозяйство Гниляка, и вот снова мы возвращаемся к нему, и каждый раз есть информационный повод.

ПИРАНЬИ

Сезон охоты. Лицензии куплены, ружья заряжены, джипы заправлены. Вроде бы образованные люди, не бедствующие, не голодающие, поправ моральные нормы, лезут на земли сельхозназначения, дабы удовлетворить инстинкт охотника и потешить собственное эго. Ради забавы, ну, очень надо им убить эту несчастную утку. Начинают стрелять, чтобы поднять птицу в воздух. Заслышав стрельбу, Сергей бросает работу и мчит на звук. Завидев хозяина, охотники стараются на глаза ему не попадаться, а если уж застал, вступают с ним в словесную перепалку: мол, земля у тебя не в собственности, так что отвали.

Земля-то не в собственности, но в долгосрочной аренде, и оплату хозяин вносит стабильно. Кроме того, когда проходят федеральные проверки, государственные служащие так прямо ему и говорят: «У тебя земля сельхозназначения, и проезжать на территорию следует по дороге через санитарную яму. Если застанем здесь посторонних, отвечать будешь ты – штрафом!».

Полтора сезонных месяца охоты, Сергей, как на пороховой бочке: регулярно отрывается от работы, чтобы разогнать охотников.  В один год кто-то из них даже лошадь застрелил. Случайно или намеренно – история умалчивает. «Как пираньи, ей-Богу, — сетует Сергей. — Стреляют даже в сумерках, когда уже и не видно-то ничего, так, на удачу, даже не ищут потом добычу. Находил я убитыми редких краснокнижных птиц, однажды гусь-шипун попался со сломанным крылом. Я у этих «пираний» враг номер один, потому что не разрешаю стрелять. Егеря говорят, чтоб сразу звонил им, мол, приедут, разберутся. Да пока они доберутся, тех уже и след простыл, вот и приходится самому гонять».

КРИК ДУШИ

В начале двухтысячных  при наводнении  размыло дамбу реки, находящейся рядом с хозяйством, затопило луга.  Пошёл Сергей Гниляк в администрацию города, мол, помогите, чем сможете. «Сказали, что средств нет, — вспоминает фермер, — предложили взять этот участок земли в аренду. Я согласился. Тогда ещё работала Алла Фёдоровна Комар, руководила Кневичами, любила своё село, и её уважали.  Для того, чтобы всё было по закону, — написала она ходатайство в администрацию, я стал собирать необходимые бумаги. И начались мытарства по инстанциям: то одни откажут, то другие. А когда Алла Фёдоровна умерла, и вовсе всё застопорилось. Но я рук не опускал, надеялся, что всё-таки отдадут мне эту землю в аренду: и Новиков обещал, и Авдеев. За 18 лет я дамбу отсыпал,  5 соток поднял на 4,5 м, 20 соток – на 1,5 м, и проект имеется. А теперь приходят какие-то люди и просят за эту землю 7 млн., мол, она в собственности у какой-то бабули. Когда успели?! Я туда столько труда вложил и средств собственных: хотел стадиончик для детей сделать, чтобы конями там заниматься, а теперь получается, что даже в аренду не могу взять, типа чужая теперь земля».

КАК В ЗАПОВЕДНИКЕ

Угодья Гниляка начинаются всего в нескольких метрах от трассы с. Кневичи. Но заехав туда, оказываешься как в другом мире. Сюда приезжали орнитологи из Америки и Кореи  наблюдать за птицами. И уверяли, что здесь есть редчайшие утки, как в заповеднике. «Уток в Приморье нынче прилетает в 4 раза меньше, чем 10 лет назад, — говорит Сергей. —  Оставить бы их следующим поколениям».

На заливных лугах, местами превратившихся в озеро, обитают не только утки и цапли. Как-то лебеди прилетали, а этом году поселилась пара краснокнижных журавлей. Раньше прилетал один: побудет неделю-другую, улетает, и нет его год, а теперь вот уже второй месяц живут. Если весной вернутся, хозяин планирует  поставить им гнездо где-нибудь наверху.

МЕЧТЫ, МЕЧТЫ

Всех, кто приходит на территорию хозяйства с добрыми намерениями, хозяин пропускает: родители привозят детей — показать диких птиц, лошадей, просто погулять. Привозили сюда экскурсии, немного платили, для них запрягали коней, катали на бричках. Ровная отсыпанная дорога, лес, канал, озеро с пернатыми, лошади на лугах – сказка. Тот самый экотуризм, за который ратует город.

Когда хозяин был помоложе, мечтал открыть конную спортшколу. «Если бы город это организовал, это же как было бы здорово! — говорит он. — Я бы мог приглядывать, коней давать каких нужно. Дети, когда катаются, я кайф ловлю, даже забываю, что у меня денег нет. Кони – это же вообще красиво!».

Но лошадей, которых с такой любовью разводит хозяин, приходится продавать. На что-то овёс и сено надо покупать, когда подтапливает пастбище. «Мало у нас на зиму корма, — продолжает Сергей. — Сена много пропало из-за дождей, и не всё скосили, потому что затопило. Поля есть под пастбище, а под покос нет. У меня получается на голову по гектару, хотя положено три. На зиму надо: на 1 коня – 4 т сена, 4 кг овса в день. До конца года хватит своих заготовок, а потом – пусто».

Фермер Гниляк из той редкой нынче породы мужиков, которые стоять с протянутой рукой не привыкли. Живут своим тяжким трудом от зари до зари и при этом не разучились замечать красоту мира. Но он отчаянно нуждается в волонтёрах, тех, кто любит лошадей и смог бы помочь на ферме, у хозяина здоровье уже не то. Ему и верхом ездить тяжело, поэтому рассекает по угодьям на железном коне. И заикаться нам о своих финансовых трудностях запретил. Но не можем мы отказаться от призыва: если есть желание и возможность оказать помощь в приобретении кормов для коней, можно взять в редакции контактный номер телефона Сергея Максимовича и созвониться с ним.