Мечта на низком старте (Послесловие  второе)

Редакция «В» продолжает знакомить своих читателей с очерком нашего внештатного автора Сергея СЛАВГОРОДСКОГО, написанным в качестве послесловия к подготовленному им двухтомнику «сталинской» фантастики, вышедшему в этом году в одном из столичных издательств и уже ставшему книжной редкостью. Напомним, презентация этого издания прошла не так давно в артемовском выставочном центре «Галерея».

…Человеческая память избирательна. Она запоминает все хорошее, но старается поскорее забыть все плохое. Одна из претензий к сталинской фантастике «ближнего прицела» состояла в том, что она лакировала действительность, представляя жизнь Страны Советов в исключительно радужных красках. Мол, как же так – страна жила в мрачной атмосфере сталинских репрессий, а тут все цветет и пахнет — прямо сплошной праздник какой-то. Ну, во-первых, стоило хоть одному автору намекнуть на репрессии, и он бы тоже отправился в лагеря (а так почти все авторы, писавшие в этом жанре, слава богу, уцелели). А, во-вторых, на то она и фантастика, чтобы писать о лучшем будущем, которого пока нет, но к которому хочется стремиться. И в самом деле, мы же любим фантастику не за то, что она копирует не всегда приятную реальность, а за то, что она предлагает другие, более лучшие и необычные варианты.

Писатель Даниил Крюгер в своей статье «Потерянный рай шпионского романа» писал: «Мир советского шпионского романа строго дуалистичен, четко разделен на Мир Добра (светлого будущего) и Мир Зла (мертвого прошлого). Любая попытка наделить первый негативными черточками, а второй — позитивными приводит к крушению авторского замысла. Не может утопический мир СССР одновременно быть миром репрессий. Не может он управляться диктатором. Не могут утопийцы, борющиеся против сил зла, отправлять на смерть десятки своих невиновных сограждан. И, конечно же, не могут порождения зла (шпионы и вредители) добиться осуществления своих замыслов, как не может в волшебной сказке победить Кощей Бессмертный».

Высказанная писателем мысль в равной степени применима и к советской фантастике «ближнего прицела», которая, в сущности, является удачным гибридом производственного и шпионского романа с добавлением утопии и научно-популярного очерка.

В этом смысле фантастика «ближнего прицела» — один из лучших способов эскапизма, потому что к нему примешивается еще и аромат ностальгии. Вроде ты и убегаешь от реальности, но в то же время все вокруг до боли знакомо и приятно глазу. Милые, хорошие люди в белых парусиновых костюмах, общая атмосфера энтузиазма и созидания, светлые здания, устремленные в небо, цветники и кипарисы кругом, чистые и широкие дороги, автоматика на каждом шагу, ширь полей и половодье рек — «я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!». В общем, страна счастливых. В этой светлой ауре как раз и таится обаяние сталинской фантастики. Шпионы, вредители и прочие вражеские элементы были призваны тут лишь оттенять общую коммунистическую идиллию и придавать хоть какой-то динамизм и драматизм действию. А разные — порой нелепые, а порой и быстро ставшие реальностью — технические диковинки и открытия являлись лишь необходимым, но далеко не главным элементом для верных поклонников этого жанра.

***

Впрочем, повесть, открывающая второй том нашей антологии «ближнего прицела», под названием «РОЖДЕНИЕ СИНТЕЗИТА» основана все-таки на открытии фундаментальном. Это тебе не «чудесный вибратор» Сапарина, не «пуговинка фиолетовая» Охотникова и не «магнитовизор» Немцова. Ее герои пытаются создать новый радиоактивный элемент, вызывая расщепление атомного ядра посредством воздействия на него «консервированной» солнечной энергии.

Речь идет о научно-фантастической повести некоего С. Страхова «Рождение синтезита», долгие десятилетия таившейся в региональном альманахе «Литературный Ростов» за 1941 год. Публикация появилась перед самой войной, и читатели с ней толком даже не успели ознакомиться, а потому она прошла незамеченной и затерялась в архивах. Неведомый автор дистанцируется от повествования и тщательно путает следы, используя прием «матрешки». Некий Константин Лебедев находит в трамвае рукопись, в которой рассказывается об открытии инженера Гурова, для которого, в свою очередь, толчком к открытию послужили найденные им в парке записки некоего революционера Федорова. Причем Лебедев не может найти в реальности никаких следов чудесного города Солнечного, о котором упоминается в рукописи, но при этом о самом Гурове что-то слышал… Более того, публикация повести завершается обстоятельным послесловием проф. И. Соколова. И это тоже сбивает с толку: то ли это послесловие является продолжением повести, то ли автором повести является сам проф. Соколов, укрывшийся под псевдонимом Страхова. В общем, современному читателю будет о чем призадуматься, хотя истины мы уже наверняка не узнаем…

Столь сложно выстроенная конструкция повествования нехарактерна для «ближнего прицела». Но общая сюжетная схема практически повторяет то, что описано в романе С. Скляренко «Пролог» (1937), опубликованном в первом томе антологии. Ученый-одиночка старой формации бьется над открытием, и на помощь ему приходят девушка-комсомолка и неизменный секретарь парткома (куда ж без него!), а желанное озарение происходит во время концерта. В итоге синтезит создан, несмотря на происки врагов… И по композиции, и по стилистике, и по научным обоснованиям повесть Страхова во многом опередила «ближний прицел», оставшись при этом в рамках жанра.

Вадим Дмитриевич Охотников – один из трех столпов «ближнего прицела». При этом он всегда пользовался авторитетом среди поклонников фантастики. Один из основоположников советского звукового кино, автор свыше 50 крупных изобретений в области электротехники и электроакустики, заслуженный деятель науки и техники СССР, он и в своих фантастических произведениях с увлечением писал о том, как интересно изобретать. К тому же он никогда не участвовал в литературных диспутах и писательских интригах и последние двадцать лет жизни скромно прожил вдали от столиц, в старом Крыму. В антологию мы включили повесть Вадима Охотникова «В глубь земли» (1947), которая стала основой для его НФ романа «Дороги вглубь» (1950) о создании и первых испытаниях подземной лодки. Кстати, эту идею пытались реализовать неоднократно. Поговаривают, что в 1964 году по приказу Хрущева даже провели секретные испытания подземохода «Боевой крот», но в результате взрыва экипаж погиб и вместе с лодкой остался в толще горных пород. Мечта реализовывалась уже без В. Охотникова, но при участии других фантастов – Г. Бабата и Г. Покровского…

Впрочем, рядом с фамилией Вадима Охотникова принято упоминать две другие —  Сапарина и Немцова. В первом томе они отметились повестями, в этом – малоизвестными рассказами. Считается, что Виктор Сапарин дебютировал в фантастике рассказом «Ультраглаз» (1946). На самом деле, его дебютом стал НФ очерк «Сухопутный капитан», опубликованный в 1945 году под псевдонимом С. Владимиров в рубрике «Окно в будущее». Владимир Немцов представлен здесь рассказом «История с пуговицей» (1951), который позже стал одной из глав его повести «Осколок Солнца» (1955). А Николай Томан вслед за сапаринским «Исчезновением инженера Боброва» (1948) решил устроить по всем правилам шпионского детектива «Исчезновение Дмитрия Астрова» (1949). Эта короткая повесть имела непривычно трагическую окраску, поэтому для книжного издания писатель добавил в нее сельскохозяйственной патетики и назвал более оптимистично – «По светлому следу» (1950). Через 15 лет быстро перестроившийся Н. Томан отрекся от фантастики «ближнего прицела», воскликнув в повести «Неизвестная земля» устами своего персонажа: «Забыли вы разве, какое жалкое существование влачила наша фантастика в период культа, когда фантазировать дозволялось в пределах пятилетнего плана народного хозяйства!» …Как выяснилось, не забыли. Заданные схемы и стилистические приемы «ближнего прицела» даже после смерти Сталина еще какое-то время властвовали в умах литераторов.

В этом плане показателен единственный и уже основательно подзабытый роман прославленных комедиографов Владимира Дыховичного и Мориса Слободского «Стакан воды» (1955), оформленный рисунками не менее знаменитого художника-карикатуриста Евгения Ведерникова. В основе сюжета присутствует сугубо фантастический элемент – эликсир долголетия, якобы изобретенный академиком Константиновым, директором Института экспериментальной биологии. Но забытый в химчистке портфель, в котором обнаружились рукопись и драгоценная колба с эликсиром, понадобились авторам лишь для того, чтобы сочными мазками нарисовать страну в предчувствии «оттепели», а заодно высмеять бюрократов, тунеядцев, лжеученых, представителей столичной богемы и прочих обывателей, с которыми не по пути в светлое коммунистическое будущее. «Наступит день, и мы пустим весь этот «эликсир» через сатураторы, как сейчас продают воду с сиропом. И продавцы будут спрашивать: «Вам с бессмертием или без?»… Надо только заранее предупредить людей о счастье и об ответственности, которая выпадает на их долю. А, впрочем, нужно ли?.. До свиданья, до встречи в будущем!». Мы включили это достаточно объемное произведение в антологию, чтобы разнообразить палитру «ближнего прицела» сатирой и юмором.

Еще одна живая краска в эту палитру – ранняя повесть Анатолия Томилина для детей «КСИОР (Клуб Смелых Изобретателей и Отважных Ребят)», опубликованная в 1956-57 гг. в журнале «Костер». Подростки из пионерлагеря знакомятся с инженером Дмитрием Анатольевичем и на изобретенной им летательной машине времени «Мечта» отправляются в будущее. Как и положено в «ближнем прицеле», автор попридержал свою мечту и отправил юных героев совсем недалеко – в 1959 год. Правда, пока они любовались работой подземохода, один из путешественников рванул еще дальше – в 1981 год, и пришлось его догонять: заглядывать далеко в будущее было еще не принято, да и боязно… Однако мечта все смелее звала за собой. И различные ее варианты представлены в нашей книге подборкой рассказов, в том числе рассказывающих об управлении погодой и переделке климата.

В конечном счете, сталинская фантастика «ближнего прицела» сыграла свою важную роль, став тем самым перегноем, из которого пробились ростки ефремовской эры Великого Кольца.  Зримым воплощением этого перехода можно считать рассказ украинского автора Виктора Безорудько «Пассажиры с «Кометы» (1959), герои которого встречают Новый год в комфортабельной кабине космического такси, вспоминая при этом покорение целины, будни Ангарстроя и комсомольскую битву за урожай на радиоуправляемых тракторах…

Завершить это послесловие хочется словами литературного критика Татьяны Егеревой, с которой я солидарен: «Главное обаяние тут в парадоксальном, иррациональном чувстве потерянного рая, которым веет со страниц этих насквозь идеологизированных, практически пропагандистских, очень-очень советских книг. Книг, написанных, казалось бы, заштампованным языком, книг, в которых по определению не может быть никаких мировоззренческих и лирических глубин, но книг при этом действительно невероятно обаятельных… Мы не помним этой страны. Мы не жили в ней. И не хотели бы, наверное, жить, но вот потерянный рай, и все тут, ничего не поделаешь! Объяснению этот парадокс не поддается»… Теперь потерянный рай «ближнего прицела» обрел свое пристанище в этой двухтомной антологии — на радость коллекционерам…