Миссия — отдать себя детям

Юлия Збитнева и её муж Айгар родились в латвийском Вентспилсе. У Юлии папа — латыш, мама — русская, у Айгара наоборот. Юлии  44 года, он на десять лет старше.

Весной этого года они с тремя сыновьями переехали в Артём из Германии. «Как так? — удивится читатель.- Из просвещённой Германии на самую окраину России?». Пока Айгар был на работе, о том, почему и как, мне рассказала Юлия.

Любовь и метания

Волею семейных драмЮлия и Айгарне познали полноценной семьи ирано стали самостоятельными. Она воспитывалась то у одной бабушки, то у другой и потом не смоглажитьс мамой. Его детство прошло в интернате. С пятнадцати лет молодые люди вынуждены были работать – она продавцом, он на стройке.

Встретились онив 2004 году. Юлия пригнала свой автомобиль на автосервис,Айгар подрабатывал продавцом в автомагазине при этой мастерской. Молодые люди познакомились. Он узнал, где она работает, и вечером пришёл к ней. После разговора,проявления взаимной симпатии ониначали встречаться и вэтом жегоду создали семью.

— После выхода Латвии из СССР постепенно экономика стала приходить в упадок, но жить ещё было можно,- рассказывает Юлия.- В 2004 году Латвия вошла в Евросоюз. Стали закрываться производства, не выгодные ведущим экономикам Европы. В Вентспилсе тогда проживало около сорока тысяч человек. Закрылись транзитный порт, нефтебазы, деревообрабатывающий, рыбообрабатывающий заводы, молокозавод и другие предприятия, что отражалось на заработке всех местных жителей. Люди стали уезжать.

В 2005 году Юлия и Айгар, устав от безденежья, поехали на заработки на Кипр и обосновались в городе Ларнака. Он работал на частного заказчика, она на фабрике комплектования бортового питания на самолётах.

Немного подзаработав, в 2007 году они вернулись в Латвию, в Ригу, как раз к началу мирового финансового кризиса. И снова поиск жилья и работы. Год отработали в Риге, родился старший сын Раймонд. Нужны были деньги и какой-то выход, так как даже исчезла надежда на нормальную жизнь в Латвии. Муж снова уехал на Кипр, а через десять месяцев туда же поехала Юлия  с маленьким сыном. Ещё год они прожили на острове, и снова кризис, но другого рода. В 2007 году Румынию приняли в Евросоюз, румыны хлынули на Кипр и за два года наполнили рынок дешёвой рабочей силой. Юлия и Айгар пытались найти работу, но получить что-то достойное не смогли и вернулись в Ригу, затем в Вентспилс.

Встрану Бетховена и Меркель

После тщетных поисков нормальной жизни было принято решение уехать в Германию, в Бонн. Первым в 2011 году туда отправилсяАйгар. Он работалсамозанятым по специальности и готовил условия для жизни семьи. Через десять месяцев к нему присоединились Юлия и Раймонд. Они жили в арендованной квартире, Айгар работал, Юлия ухаживала за малышом, изучала язык и местные обычаи.

— В Бонне для решения необходимых процедур нам в помощь дали русскоговорящего секретаря,- рассказала Юлия. — За два года я освоила немецкий язык и дальше взяла все юридические дела в свои руки, вплоть до переговоров плохо говорящего на немецком языке мужа с заказчиком.

В 2013 году в семье родился второй сын — Николай. После декрета Юлия устроилась в патронажную службу социальным работником с пожилыми людьми.

Жизнь вроде бы налаживалась. У них б работа, большая арендованная трёхкомнатная квартира и автомобиль в кредит.

— С нашим положением, доходами и расходами мы относили себя к классу «ниже среднего», — говорит Юлия. — Все виды трудовой деятельности должны быть официальными, счета, налоги и страховки своевременно оплачиваться. В Германии очень большие расходы по медицинскому страхованию, кредитам, аренде и прочее. Отчётами и оплатами всего необходимого занималась я. В новой стране мы начинали жизнь с ноля и должны были следовать её законам.

В 2019 году родился младший сын – Андрис. Квартиру семья не меняла, так как по германским законам при очередном увеличении стоимости аренды жилья первоначально согласованная цена арендованных квартир остаётся прежней.

Юлия осталась довольной немецкой медициной, известной своим качеством, что оправдывает её дороговизну. Оплата медицинской страховки зависит от заработной платы человека.Её двое младших детей имеют заболевание, которое лечили немецкими препаратами. Забегая вперёд, скажу, что в России онооказалось очень редким, почти неизвестным, и лекарств от него,подобных немецким,нет, но приморскиеврачи пообещали найти выход.

Не только в работе заключалась жизнь семьи. Как граждане страны,находящейся в составе Евросоюза, они имели право беспрепятственного проезда и работы в его границах. За двенадцать лет жизни в Германии, в годы, когда Айгару удавалось хорошо заработать, они побывали в Хорватии и Испании и по визе в Египте.

Чёрная тень Африки

После 2010-го года Европу стали наполнять беженцы из Западной Африки. Демократические правительства некоторых европейский государств принимали их в качестве жеста доброй воли, точно не зная, что с ними делать дальше. Одни мигранты старались ассимилироваться на новой родине, другие встали на путь криминала.

— Присутствие мигрантов из Африки негативно отражается на немцах, — рассказывает Юлия. — После восьми часов вечера мы старались не выходить на улицу. В позднее время в магазин ходил наш папа или я с сыном. Но это было очень редко. Передвигались мы в светлых и людных местах. В Берлине живёт и работает моя мама, и она рассказывала, что там такая же ситуация.

Нельзя сказать, что криминальная ситуация в городах Германии напряжённая. Но периодически в СМИ поступала информация о преступлениях разного рода, совершенных именно выходцами из Африки. Полиция работала, как положено, но всё же не было и не остаётся никакой гарантии безопасности для любого человека. И это была одна из причин переезда.

К морю и шуму прибоя

Решение уехать в Россию они вынашивали долго. Как-никак в семье уж трое детей, что их ждёт на русской земле? Но экономическая и социальная ситуация в Европе в целом настолько ухудшалась, что выбора не было.

— Уезжали не только мы одни, — говорит Юлия, — наши знакомые уехали в Беларусь и не жалеют. Мы же выбирали разные города России. В приоритете был Калининград, так как там есть море, по которому я соскучилась, и ехать недалеко из Германии. Но он показался нам отрезанным от России. Я сделала обзор Приморского края, и мы решили, что здесь есть все условия для начала новой жизни.

Весной 2024 годана своей машине они уехали из Германии. Путь пролегал через Латвию и Эстонию. 2 апреля семья пересекла границу России у Пскова и доехала до Москвы. Свою машину они отправили железной дорогой, а сами прилетели в Артём.

— Проблемой в Артёме оказалось получение временной регистрации для прописки и дальнейшего вливания в общество, — рассказывает Юлия. — Местные жители боятся, что их обманут. Наш арендодатель оказался добрым человеком, помог нам с пропиской, и,подготовив и сдав все документы, 14 августа мы стали гражданами Российской Федерации. Без этой поддержки нас бы выдворили в Латвию.

Её удивляет сам факт сложности получить временную регистрацию, а это главнейшая проблема для переселенцев, и порой это их останавливает. Также сложность усугубляется тем, что им нужна была большая квартира, так как всем нужно своё личное пространство. Опять же в выборе места проживанияважно ориентироваться на близость к школе и детскому саду.

Сейчас они живут в районе Ульяновской, в трёхкомнатной квартире.Айгар, как самозанятый, работает на отделке помещений, Юлия -курьером банковских карт.

— В России грех не платить налоги, — говорит она. — По сравнению с прежними странами проживания он маленький. Приехав в Россию по программе переселения соотечественников, мы имеем право на получение сертификата на приобретение жилья. Встали на очередь, которая ориентировочно подойдёт через полтора года. Мы хотим купить землю с домом, пусть даже старым. Сертификата на это не хватит и придётся взять кредит. Соответственно, должен быть доход и достойный послужной список.

Сыновья

— Я как чувствовала, что моим детям понадобится знание русского языка, — говорит Юля. — Живя в Германии,сначала мы разговаривали на латышском языке, но дети учили немецкий и русский языки. Я люблю читать, прививала эту привычку им и определила правило – читаем три немецкие книги и одну русскую.

Она говорит на всех языках стран проживания. Хотя двое младших детей родились в Германии, они не имеют немецкого гражданства и, как родители, являются гражданами Латвии и теперь уже России.

Сейчас Раймонду 17 лет. Так как образование в Германии другое, его приняли только в 9-й класс. Кроме русского языка он немного владеет латышским и хорошоговорит на немецком и английском языках. Николай учится в 5-м классе этой же школы, говорит на русском, немецком и английском языках. Чтобы старшие сыновья до 1-го сентября смогли войти в русскую школьную программу, Юлия наняла репетиторов по нескольким предметам, иначе были бы проблемы с успеваемостью. Например, оказалось, что химию в немецких школах не преподают.

Пятилетний Андрис ходит в детский сад, забывает немецкий и учится хорошо говорить на русском языке. В его возрасте всё постигается легко.

— Я очень довольна детским садом, в который ходит Андрис, — говорит Юлия. — Вы не представляете, что со мной было, когда я увидела, как у детей проходил утренник. Последний раз я виделатакое, когда сама ходила в детский сад. В Германии такого нет. От избытка положительных чувств я глотала слёзы, чтобы мой ребёнок не увидел и не расплакался. С детьми занимаются с утра до вечера, воспитатели с ними возятся. Они всегда готовы к разговору, ответят на вопросы, просто поговорят. Я за этим и ехала. Я рада, что хоть один ребёнок будет отгорожен от ужаса, который происходит в Европе.

Среди кривых зеркал

— Мне оченьжаль, что моих старших детей коснулась нынешняя идеологическая грязь, происходящая в Европе, -говорит Юлия. — Пропаганда ЛГБТ (международное общественное движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено в РФ), терпимости и безразличия сочатся со всех сторон.

Немецкая школа, в которой учились Раймонд и Николай,- это отдельная тема рассказа. Заметное отсутствие дисциплины у учащихся. На 1 сентября дети могут прийти в шортах и кроссовках. У педагогов ничего нельзя спросить, не позвонить, не прийти для беседы. Родительские собрания не проводятся, к учителю можно обратиться два раза в год по электронной почте. Если он согласится, то встреча состоится, но разговаривать именно о своём ребёнке нельзя, а можно обсуждать общие вопросы. Государственные праздники, как в России, там не отмечают. Больше это религиозныепраздники, вошедшие в традицию, но большинство детей не знает их истории и сути.

Менеджер семьи

Меня поразила сила духа Юлии. Пройти через такие испытания в поисках покоя и остаться уверенной в том, что у них всё получится, и действовать.

Я спросил у неё: «Почему,зная несколько языков, не занимаетесь репетиторством?».

— Моя миссия — отдавать себя мужу и детям, так как у меня не было полноценной родительской семьи, — ответила она. -Я менеджер своей семьи. У меня четверо мужчин, и за ними нужен присмотр. У нас есть план на сегодня, на завтра, на год и пять лет, и мы ему следуем, а там уже как Бог даст.

Беседовал Андрей КИШ, фото из архива семьи Збитневых.