О дне вчерашнем и завтрашнем

Поводом для встречи с Евгением Разником — генеральным директором одного из крупнейших предприятий, расположенных на территории нашего округа, — Уссурийской птицефабрики, послужила тревожная информация о закрытии ряда птицеводческих производств в разных уголках России. Не грозит ли подобная участь и этому брендовому предприятию, обеспечивающему нас свежей продукцией? Насколько уверенно чувствует себя руководство фабрики сегодня?

Недооцененный труд

Труд людей, работающих на этом производстве, крупном, завоевавшем достойную репутацию, на самом деле недооценен. Да, собственно, потребитель, покупающий в магазине курицу или десяток яиц, вряд ли задумывается о том, сколько усилий вложено в то, чтобы конечный продукт вовремя оказался на прилавке: свежий и в нужном количестве. Мы с Евгением Давыдовичем говорили о разных вопросах, но лейтмотивом его, по большей части, монолога была одна основная мысль: труд работников предприятия тяжел, но как бы руководителю ни хотелось улучшить их материальное положение, сделать это с каждым годом все труднее, сказывается влияние макроэкономических проблем, хотя все социальные гарантии, конечно, выполняются.

Птицефабрика работает, муниципальная казна пополняется ее налоговыми отчислениями, продукция пользуется спросом. Если просмотреть последние интернет-публикации о деятельности Уссурийской птицефабрики, все представляется в радужном свете: производство расширяется, дает городу рабочие места, является стабильным, имеет обширную географию сбыта, в планах то-то и то-то. Но надо постараться, чтобы найти информацию о том, с чего все начиналось, насколько длителен и тернист был этот путь становления. Ведь даже дата открытия птицефабрики во многих СМИ разнится.

На самом деле Уссурийская птицефабрика начала строиться в 1973 году, а открылась спустя четыре года — в 1977-м. Евгений Разник достает альбом с фотографиями. Снимки хранятся на предприятии десятки лет. Это лица людей, которые годами работали здесь и в советские времена гордо носили звание «Ударник социалистического труда». Некоторые из них, единицы, работают здесь и сегодня. О своих служащих директор говорит не иначе как «героические люди», хотя признается: «Конечно, недостаточно общаюсь с рабочими, нужно бы больше, однако времени не хватает. Нужно контролировать все направления деятельности предприятия, а их немало: это и зоотехника, и ветеринарное состояние, снабжение кормами и сбыт готовой продукции, экономика и финансы, взаимодействие с городскими властями и многое другое — всего не перечислишь».

Проблемы общероссийские

Сегодня отрасль сельского хозяйства как никогда нуждается в поддержке государства. Но сколько бы об этом ни говорилось на уровне власти, налоги — камень, который висит на ней тяжким грузом. Доходы оставляют желать лучшего, и как итог — заработная плата у работников ниже, чем хотелось бы руководству предприятия. Есть, конечно, в европейской части России крупные холдинги, где уровень совсем другой. Но не они погоду делают в стране. Подавляющая часть предприятий сельского хозяйства работает в режиме жестких ресурсных ограничений. И еще есть общероссийская проблема: это настолько тяжелый труд, не пользующийся почетом, что молодое поколение вообще не рассматривает работу в сельском хозяйстве, как приемлемую для себя. И не воспринимает ее даже в качестве «второго аэродрома», предпочитая сидеть вовсе без работы.

Трудное начало

Сегодня Евгений Разник вспоминает, как в 2003 году пришел руководить разрушенной, доведенной до банкротства фабрикой. Штат тогда составлял порядка 220 человек, которые к тому времени уже полгода не получали зарплату. Поэтому тащили с территории все, что можно было взять.

В холодильнике горой лежали тушки забитого стада без упаковки.

На собранные по крохам деньги были завезены птенцы родительского стада. И больше ничего не было. Народ тем временем продолжал разбирать на металл трансформаторные подстанции. Охранять территорию не было возможности.

Это был для фабрики тяжелейший первый год. Первое, что сделали, — погасили задолженность по заработной плате, организовали охрану территории и объектов, отвадили мародеров, начали ремонт и восстановление производственных объектов. Тогда только вкладывали деньги собственные и привлеченные, не имея при этом никакой прибыли. Фабрика — огромное капиталоемкое хозяйство, требующее постоянных вложений.

Чтобы вырастить первое стадо в 30 тысяч голов, надо было починить и запустить кормоцех, который на тот момент был в ужасном состоянии. Работников не хватало, приходилось самим, переодевшись в ватники и засучив рукава, грузить мешки, высыпать, замешивать корма.

Потом запустили инкубатор, отремонтировали и запустили корпуса молодняка и промышленного стада. На восстановление оборудования и транспорта требовались миллионы. Постепенно штат вырос до 600 человек.

Была еще одна большая проблема — отсутствие специалистов. Собирали по крохам по всему краю оставшихся еще с советских времен. И они задержались, прикипели к фабрике. Сегодня главный зоотехник Надежда Воблая и директор по производству и ветеринарии Тина Катарская — опора технологического блока. «Эти специалисты — бриллианты в птицеводстве не только Приморья, но и Дальнего Востока», — говорит директор.

День сегодняшний

Через тернии за 13 лет команда Разника пришла к впечатляющим результатам: сегодня предприятие, расположившееся на 350-ти га земли, производит более 160 млн. штук яиц в год. Начал работать новый птицеводческий комплекс, оборудованный самой современной техникой немецкого производства. Несушки сидят в трех модернизированных корпусах, около 100 с половиной тысяч кур только в одном зале, длина которого 120 метров. Всего на фабрике насчитывается 860 тысяч кур-несушек высокопродуктивной породы, а еще 350 тысяч молодняка, родительское поголовье в 20 тысяч кур и 2,5 тысячи петухов. Работники предприятия стараются, чтобы пик яйценоскости приходился на Новый год и на Пасху. Порой покупатели могут заметить, что яичный желток бывает чуть бледнее, а иногда чуть ярче. Яркий желток у тех кур, которых кормят кукурузой. Эта культура не уступает другим зерновым по кормовым качествам. Зерно, закупаемое в Приморье и в Сибири, дробится, в зависимости от возраста птицы. На фабрике установлен очень жесткий всесторонний ветеринарный контроль.

В Артеме, Владивостоке, Уссурийске и Находке яйца появляются в торговых точках уже на следующие сутки после того, как курочка их снесла. В других городах и населенных пунктах края, как правило, через два-три дня, с учетом доставки и развоза по магазинам.

Уссурийская птицефабрика — единственный производитель, который всегда не только штампует яйца фирменным знаком, но и наносит дату производства, что дает потребителям возможность судить об их свежести.

Евгений Разник подчеркнул, что мощностей предприятия вполне достаточно, чтобы обеспечить свежим качественным яйцом не только жителей нашего края, но и других регионов Дальнего Востока.

Так что опасения наши были преждевременными. Предприятие держится на плаву и сбавлять мощности не собирается.

Фото Александра ХИТРОВА, РИА PrimaMedia
и из архива предприятия.