Секретный Котовский

Он пришел в редакцию газеты на День Военно-воздушных сил. Летчик в душе, но не по профессии, Борис Иванович всю жизнь мечтал летать, а за штурвал самолета так и не сел. Первая летная комиссия определила «шумы в сердце», и в летчики его не взяли. Но эти самые «шумы» не помешали ему свою жизнь все-таки связать с авиацией.

Фамилия у него громкая и известная. Возможно даже, что легендарный красный комдив Григорий  Котовский является родственником Борису Ивановичу, но выяснять это доподлинно он не пробовал, обронив простую фразу: «Хоть наши прадеды и с одной области, но лезть с расспросами по поводу родства было как-то неудобно». А  область эта — Каменецк-Подольская, что расположена на Западной Украине. Именно там шестилетнего Борю Котовского вместе с мамой и младшими братом и сестрой застала  война. Когда стало ясно, что жить придется в оккупации, мама переписала всех детей на свою девичью фамилию — Стадник, благо староста села был хорошим знакомым и выдавать семейную тайну немцам не стал. Три с половиной года пришлось прожить «под немцем», и это время Борис Иванович запомнил навсегда, как и немецкую школу, в которой обучение для всех местных детей было обязательным. «Вот и обучали украинской мове, немецкому языку и математике…», — вспоминает он.

Но миновала война, и судьба приготовила для семьи Котовских переезд из разоренной Украины в Сибирь, которая славилась на тот момент хорошими заработками на лесозаготовках. И когда на новом месте вроде наладился быт, и казалось, что все теперь надолго, судьба снова помахала рукой в виде повестки из военкомата: собирайся, Борис, теперь тебя ждет край земли — город Владивосток! Как показало время, Приморье ждало Бориса Котовского навсегда.

Первые месяцы службы проходили в учебном подразделении авиационных механиков, в группе по обслуживанию и ремонту спецоборудования. И тут  поступил приказ: «Организовать группу авиационных стрелков-радистов для частей морской авиации». Вот и вспомнил Борис Котовский свою юношескую мечту стать летчиком и попытку еще «на гражданке» поступить в авиационное училище. И понял, что это его шанс  подняться в небо, пусть и не пилотом. Как комсомольский лидер роты, написал рапорт на имя начальника политотдела части с просьбой зачислить его в новую группу по подготовке стрелков-радистов. Начальник политотдела похвалил Котовского за личную инициативу  и подписал рапорт. Через девять месяцев стрелок-радист Борис Котовский поступил в распоряжение 3-й эскадрильи 44 полка ракетоносной авиационной дивизии имени Острякова, что базировалась на аэродроме Кневичи.

Летать пришлось на двух типах самолетов — Ил-28 и Ту-14. И хотя Ил считался учебной машиной, Борис Иванович находит его более удачным, чем Ту. Говорит, что кабина  стрелка-радиста  на Ил-28 была лучше  (не вдаваясь в подробности механизмов наведения пушки на цель, скажем, что на Ту-14  приходилось для удобства стрельбы сбрасывать с себя боевой парашют и вставать в своей кабине в полный рост, чтобы обеспечить нормальный обзор). Учебно-боевые полеты в дивизии проходили постоянно. Стреляли по  целям, сбрасывали  бомбы с высоты в 6 километров, выпускали торпеды. В зависимости от цели занятий торпедоносцы уходили в отведенные безлюдные зоны на севере края или в морскую акваторию. При скорости порядка 900 км/час реактивный самолет за 2.5-3 часа покрывал большие расстояния. Об одном сожалеет Борис Иванович: в 1956 году министр обороны маршал Жуков издал приказ о сокращении срока службы на один год во всех родах войск, и стрелку-радисту Котовскому пришлось демобилизоваться. Стал собираться на родную Украину в Киев. Но не случилось — поддался комсомольской агитации и поехал в Чкаловский (ныне Спасский) район руководить спортивной жизнью молодежи.

Впрочем, комсомольская работа заняла всего два года. Поездка в Кневичи к родственникам жены снова вернула Бориса Ивановича к самолетам. А предложили ему, как бывшему радисту, попробовать устроиться на работу механиком  в радиоцех 322-го авиационно-ремонтного завода. Вначале работал с испытательным сроком на участке монтажа аппаратуры, а затем и на основном направлении по ремонту авиационных средств связи. «Сначала была простая аппаратура, — вспоминает Котовский, — а затем я пошел и пошел. Секретная, совершенно секретная. В итоге степень секретности у меня стала «два ноля». Выше не бывает. Ремонтировал аппаратуру опознавания самолетов, станции помех». Вот этот период жизни занял 37 лет — именно столько Борис Иванович отдал радиоцеху 322-го авиазавода, который  производил ремонт, в том числе, и ракетоносцев родной дважды краснознаменной  авиационной дивизии имени Острякова. Отсюда ушел и на пенсию.

Сегодня на 322-м авиазаводе работает ведущим инженером старший сын Бориса Ивановича — Сергей. Получается почти династия. Ремонтируют уже другие самолеты — современные МиГи. На заводе есть своя Доска почета, на которой портрет инженера Сергея Котовского. Но отцу Сергей сказал: «Дед, и твой портрет на Доске почета до сих пор. Его не снимают».