Вагончик тронется — перрон останется

«Не люблю поезда, в них теряется ниточка времени» — эти строчки я написала лет так двадцать назад, когда довольно часто ездила поездом в Хабаровск. В стихотворении было и про запыленные окна, и про вагонный неуют, и про хрипящее радио. И вот представилась возможность узнать: изменилось ли хоть что-нибудь в нашем железнодорожном сервисе. Для чистоты эксперимента мы с мужем выбирали плацкартные вагоны во всех поездах, которые могли бы доставить нас до места назначения. Маршрут — от Угольной до Краснодара. С пересадками, отдыхом от дорожной неподвижности в кругу семьи — сын живёт в Иркутской области, а дочь в Краснодаре.

Оказалось, железнодорожный сервис, будь то ДВЖД, Восточно-Сибирская или Западно-Сибирская железная дорога, центр или юг России, за редким исключением, практически неизменный.

Сначала об исключениях. Поездом «Сибирь» ехали до Тайшета. Он следует по маршруту Владивосток — Новосибирск и по праву считается лучшим. Но надо сказать, былая его репутация несколько поблекла. Хотя вагон у нас был новый, с автоматическими дверями, электронным табло и биотуалетами. Это, пожалуй, все преимущества.

Захотелось узнать, что же на самом деле включает в себя железнодорожный сервис? Оказалось, это непросто: в каждом поезде, даже в каждом вагоне он зависит от проводников, в целом от бригады, обслуживающей маршрут. Есть, правда, одно общее положительное качество: везде чистое накрахмаленное бельё с махровыми полотенцами. И — в противовес — матрасы, подушки, одеяла оставляют желать лучшего. По-разному. В той же «Сибири», например, одеяла относительно новые, а в поезде Москва — Владивосток они больше похожи на свалявшийся войлок. В этом же поезде подушку можно сжать в кулаке, так что лучше спать без неё. К несчастью, этот поезд и вёз нас после долгого путешествия домой.

Мы, конечно, уже подустали от дорожного неуюта и надеялись хоть последний отрезок пути проехать с комфортом. Но, войдя в вагон в Тайшете, поняли истинный смысл фразы «оставь надежду всяк сюда входящий». В вагоне духота, воздух спёртый. Впрочем, как и во всех поездах, где мы ехали. Слава Богу, пока мы ехали в Краснодар и даже обратно в Иркутскую область, у нас были купе рядом с проводниками, и жару мы худо-бедно переносили. Хотя даже в первом купе температура на уровне верхней полки порой доходила до 28 градусов.

Но вернёмся к проводникам. Не могу сказать, что все они были плохими и не выполняли своих обязанностей. Полы мыли два раза в сутки. Правда, по углам как оставалась махровая пыль от тех же одеял, так благополучно и ехала она вместе с пассажирами до места назначения. Но да Бог с ней, с пылью. Мы с ней с советских времен в поездах ездим. Другое дело — подвыпившие проводники. Нам посчастливилось ехать с такой дамой из Краснодара в Сибирь. Бригада, обслуживавшая поезд, была из Тынды (маршрут Кисловодск — Тында), мы попали под опеку равнодушно-хамовитого мужчины и этой «интересной» во всех отношениях женщины. Первые слова от неё вместо приветствия: «Тише, не шумите, у меня сменщик спит!». Но мы пока не спешили делать выводы. Однако духота в вагоне сразу насторожила. Но устроились, поужинали и — спать — надо сказать, под стук колес спится хорошо.

Второго проводника увидели уже утром. Особой приветливостью он тоже не отличался. Но пассажиры пытались напомнить ему о себе, просили то о том, то об этом. И неизменно получали «хороший» ответ: «Что-то слишком много у вас претензий!» Но всё же проводники выполняли «назойливые просьбы».

Теперь о пьющей проводнице. То, что от неё постоянно разило спиртным, ещё полбеды. Оказалось, она и пассажирам водку продавала. И надо сказать, во всех поездах, где мы ехали, кто-нибудь из проводников этот бизнес обязательно практиковал. Даже в самом комфортном поезде «Сибирь». Где-то в пути — не в наш, в соседний вагон, — сели вахтовики. И до нас доходили слухи об их пьяной компании. Позже оказалось, что один из той команды (а может, не один, просто этот оказался более заметным) ехал с нами, напился, начал буянить, бросался на соседей, был снят с поезда. Инцидент был исчерпан буквально в два-три часа, проводники прошли по вагону, извиняясь за предоставленные неудобства. А «неудобства» вылились в разбитые носы и синяки ни в чём не повинных пассажиров.

Аналогичная картина «нарисовалась» и в злополучном поезде Москва — Владивосток. Сели мы в вагон в Тайшете, а в Зиме зашла целая бригада монтажников. Ехали они на вахту, потому мы не встревожились, а зря. В первые же сутки они отравили жизнь пассажирам всего вагона. Нет, буйных не было. Просто пили и постоянно выбегали в тамбур курить. В вагоне стоял стойкий запах перегара и сигаретного дыма. К утру трезвые пассажиры  чувствовали себя быдлом, с которым не обязательно считаться. Наконец пришла полиция, сняла с поезда двоих самых «заводных». Это не дало никакого результата. Всё равно пили до состояния риз. Так и соседствовали с этой пьяной компанией, время от времени пытаясь её урезонить и слушая утешения проводников: «В Хабаровске они выйдут».

Грустно. Вся дорога от Угольной до Краснодара и обратно нам на двоих стоила порядка шестидесяти тысяч рублей. Для пенсионера, да и для любого человека со средним достатком, это дорогостоящий сервис. И за наши деньги претензий нет только к чистому белью. В вагоне мы чувствовали себя заложниками этого злополучного железнодорожного сервиса, в котором больше запретов, чем разрешений. Хотя, когда и кого пугали запреты? Взять хотя бы  пресловутый запрет на распитие спиртных напитков, на курение в общественных местах, который никем из пьющих и курящих не выполняется! Кажется даже, что до запрета в поездах было более пристойно.

Добавим к этому старые, видавшие виды вагоны, минимум удобств, несоблюдение температурного и санитарного режима, незащищённость пассажиров от хамства попутчиков, а иногда и проводников, необходимость постоянно отстаивать свои права на спокойный проезд. И еще много-много мелочей, которые просто отравили все хорошие впечатления от отпуска, от встречи с родными-любимыми. Хочется ещё раз подчеркнуть: всё это мы терпели, заплатив за проезд немалую сумму.

…В том моём стихотворении о поездах есть и такие слова: «ни сойти, ни вернуться, лишь по рельсам вперёд и вперёд…». И в этом вся безысходность: не выйдешь же на полпути в знак протеста. Ехать всё равно надо. Потому «вагончик тронется, перрон останется…». Железнодорожным сервисом мы насытились, и, думаю, впредь уже не захочется ехать через всю страну поездом. Правда, и самолётом летать сегодня небезопасно, да и на автомобиле тоже ни от чего не застрахован. Остаётся пеший туризм? А что, придется, видимо, попробовать.