Иерей Григорий МАКСИМЕНКО: В церкви человек находит понимание и утешение

С детства он мечтал о военной карьере, увлекался радиотехникой. И, несмотря на то, что рос в маленьком поселке, где была только начальная школа, его мечты сбылись.

После районной средней школы-интерната Григорий Максименко поступил в Череповецкое среднее военное училище, ставшее в том же году высшим. В 1973 году завершил образование, получил военную специальность, связанную с радиоразведкой. Сейчас это радиоэлектронная разведка. Служил под Ленинградом, затем в Южной группе войск в Венгрии, а в 1977 году судьба забросила Григория Григорьевича вАртем, в воинскую часть «Рассвет», где и служил с небольшими перерывами более 20 лет. После 36 лет службы ушел в отставку майором с должности старшего помощника начальника командного пункта полка.

Сейчас иерей Григорий Максименко — второй священник храма Богоявления.

— Отец Григорий, прежде чем ответить на вопрос, как вы стали священником, расскажите о своей семье.

— Отца своего я не знал, когда я родился, его уже не было, он рано умер. А мама моя, Софья Степановна, ушла из жизни в 2006 году. Она всецело посвящала себя труду. И нас к этому приучила. Жила она в поселке Умба Мурманской области, там же сейчас живут две мои сестры. У меня сын и дочь. Сын во Владивостоке, работает на ТЭЦ-2, а дочь Наталья — в соцзащите, в Артеме. Мы живем с ней и с внуком — её сыном. А жена умерла в 1997 году. Собственно говоря, если честно сказать, смерть моей любимой, единственной жены Татьяны и привела меня в храм.

— То есть вся предыдущая жизнь никак не была связана с Богом?

— Не совсем так. Дело в том, что у меня была верующая бабушка. Она меня покрестила на первом году жизни, и я помню, как она меня маленького на Пасху водила в храм. Пасхальный крестный ход мне запомнился на всю жизнь. В доме бабушки была икона Божией Матери, не помню, какая, но старинная. Это были как раз «хрущевские гонения», но они ещё только-только начинались, поэтому никто у нас икону не забирал. Бабушка меня потихоньку приучала молиться, а потом меня забрала мама — я пошел в школу. И все. На этом мое религиозное воспитание прекратилось. Интересно, что в 1969 году я был в деревне, где жила бабушка, и ко мне подошел мужчина и сказал: «А ты знаешь, что я твой крестный?». Тогда я, уважая его солидный возраст, поговорил с ним, но, увы, даже не знаю, как его зовут…

— У каждого своя дорога к Богу, какие были ваши первые шаги?

— Когда я уже служил на Севере, теща прислала мне молитвослов — маленький такой, самое первое издание, начала 1990 года. Она чувствовала, что Татьяна больна, тревожилась, стала ходить в храм, молилась, и я стал читать молитвы. Первая молитва, которую я выучил, — «Царю небесный…». Я не знал тогда, что это молитва Святому Духу, ничего не знал о Святой Троице… Когда мы перевелись сюда, жена уже серьезно болела, я молился о её исцелении. Покупал иконы, богослужебные книги — это уже было обращение к вере. Жена умерла, а я остался в Православии, которое и помогает, и спасает в самые трудные моменты жизни. На Угловой уже работал храм, и я старался каждое воскресенье ходить на службу.

— Отец Григорий, как вы познакомились с отцом Георгием?

— Владыка Вениамин направил его священником в поселок Артемовский. А у нас там уже образовалась община, мы служили без священника. Петь я еще не умел, а читать меня научила Фекла Гордеевна Семиволос, сейчас уже покойная. Это была глубоко верующая женщина, в вере она с семи лет, сорок лет пела на клиросе. В советское время выписывала журнал Московской Патриархии, понятно, сколько издевательств, упреков, обвинений было в её адрес в те времена… Мы служили в бывшем детском саду, оборудованном под храм, по субботам и воскресеньям. Иногда Владыка присылал священника. А в марте 1998 года я пришел на молебен и встретил отца Георгия с матушкой и еще маленьким Владиком. Я в то время был единственным мужчиной в общине, и отец Георгий решил, что я буду ему помогать. Послушал, как я читаю, сказал, что «это безобразно», но успокоил: «Ничего, научишься!».

— Вы в то время еще оставались в армии?

— Да. Будни посвящал военной службе, а по выходным помогал отцу Георгию. Потом, когда приходу отдали здание бывшей котельной на «пожарке», отец Георгий там оборудовал храм, а у нас община еще оставалась, старенькие бабушки приходили регулярно, и отец Георгий все время к нам приезжал. На Богоявление, на Пасху обязательно освящал воду, куличи, яйца.

— Насколько многочисленной была община в Артемовском?

— В последнее время человек пятьдесят. Некоторые ездят теперь в храм Богоявления. А многим бабушкам  девяносто лет или  около того, из дома они уже не выходят. Мы их посещаем дома, в Великий пост обязательно исповедуем, причащаем.

— Когда вы перестали делить время между военной службой и служением Богу?

— С ноября 2006 года. Отец Георгий взял меня в храм помощником — чтецом, пономарем. В декабре он отвез меня в епархию, к владыке Вениамину, и владыка сказал: «Пойдешь учиться в училище, заочно».

— Сколько вам тогда было лет?

— Пятьдесят пять. И в шестьдесят, в 2011 году, я окончил училище.

— Как ваши дети отнеслись к тому, что вы сменили военный мундир на церковный подрясник?

— С пониманием. Дочь откровенно признается, что гордится мной. Она частенько заходит в храм. Сын тоже  поддержал, был период, когда он даже всем рассказывал, что его отец православный священник.

— Отец Григорий, вас к Богу привела семейная трагедия. А что в храме ищут другие прихожане?

— По опыту нашего прихода  могу сказать, что в основном людей сейчас к Богу приводит беда,  потеря близких, какие-то серьезные проблемы в семье. Человек мечется, ищет выход и не находит, тогда он  инстинктивно приходит в храм и здесь находит если не ответы на свои вопросы, то понимание и утешение. А потом и воцерковляется. Это я прочувствовал сам, это вижу в прихожанах. И осознание Божией помощи придает силы жить дальше, справляться с трудностями.

— Отец Григорий, а те прихожане, которые крестят детей с ранних лет в храме…

— У нас до сих пор немного православных семей, которые воспитывают детей в вере, в церковном обычае. Правда, слава Богу, сейчас этот процесс уже пошел, и все больше и больше молодых прихожан. Тем, кого в детстве крестили еще в храме на «пожарке», уже двадцать и более лет. И многие из них, приходя в храм, с такой радостью говорят, что крестил их отец Георгий.

— Вы стали священником, уже овдовев. Естественно, напрашивается вопрос: вы думали о монашестве?

— Честно говоря, нет. Владыка, узнав, что я вдовец, сразу предположил, что я приму постриг. Но я ответил, что пока не созрел. Он сказал: «Подумай, подумай». Вот я и думаю. Монашество для меня — слишком высокая планка. Честно скажу, мне нравится мое нынешнее положение, служение, то, что я общаюсь с людьми, что рядом со мной моя семья.

Беседовала Зоя Нестеренко, фото автора.